Я делаю удар за ударом… Пока не понимаю, что мои конечности не
перестали слушаться меня… Да-а… Точно… Я же не бессмертный…
Тело разрывается от боли… И всё, что я могу сейчас, это
неудобнее повалиться на тело этого лича, чтобы он не мог
подняться.
Его глаза уже совсем тусклые… Да только я тоже уже всё…
— Тебя… — чистый голос донёсся до моих ушей, — ждёт
кто-нибудь?
… Ждёт ли меня кто-то в том мире. Нет, наверное, нет никого,
кому я был бы дорог. Все люди, кем я мог бы дорожить, либо уёбки,
либо ненавидят меня. Рианна, может быть…
— Нет… — мой хриплый голос звучит в ответ, — в этом мире нет
никого… кому я бы всрался… помимо… может людей в этой комнате… Та
девушка…
Я чувствовал, как кровь вытекает из моего рта.
— Которую ты только что убил… думаю, если и есть кто-то, кто
любит меня… то это она…
И когда я сказал это… Боль ушла. Мои гнилые руки снова приобрели
цвет, и даже вкус гнили во рту исчез.
— Значит… ты сражаешься бок о бок с той, которую любишь?
Романтично…
Чистый голос прозвучал у меня над ухом, и, в следующую секунду,
я почувствовал, как меня отталкивают:
— Она… жива… Она пережила это заклинание… А я… Больше не могу
сражаться… «Малое исцеление»
Он вытянул руку в сторону Эльвы, а затем, ещё раз вытянул руку в
сторону Вариса:
— «Малое исцеление…»
Раны на телах обоих закрылись, а затем почти исчезли… Вот тебе и
«малое исцеление»… Ха-ха…
— Юноша… Как твоё имя?
— Годрик… — начал я, а затем, подумав, добавил, — но, в нашем
мире, меня звали Фёдор…
— Фёдор… Значит наш, советский. Меня звали… Фрол…
Умолчав тот факт, что Советский Союз распался, я кивнул.
— Могу я… прости, что так вышло. — он смотрел своими опустевшими
глазницами в потолок, и, не двигая даже челюстью,
исповедовался.
— Мы оба сражались за наше право на жизнь. Я по…
— Я сражался ради ненависти. Мне незачем жить, не после всех
лет, что я тут провёл… Я лишь хотел… Отомстить богам, что заперли
меня тут. И, я хочу попросить тебя, Фёдор…
Я аккуратно поднялся с тела Аргарэса, глаза которого, после двух
трёх исцелений, почти полностью погасли.
— … убей этих двоих. Или хотя бы пробуди Орзаэраля… Третьего
бога… Она должны заплатить за всё, что творят… За то, как играются
с судьбами миллионов людей ради собственного веселья.
Лариэль и все остальные медленно шли ко мне.
— Я не смогу…
— Ты ничего не должен… Но, если у тебя появится шанс… Я умоляю,
накажи их… И никогда не верь им. Они не друзья. Она даже не люди…
Это чудовища, которые наслаждаются лишь одним – человеческой
борьбой, страданиями и конфликтами.