- А заряжающим к ним кого? – спросил
рядовой. – В учебках сейчас заряжающих не готовят – там семьдесят
двойки одни остались.
- Да неужели? – удивился командир. –
Не поверю. А заряжающего пускай себе сами подберут, головастого и
толкового, из нового пополнения.
- Тогда остальных я не раскидываю? –
уточнил рядовой. – Чтобы заряжающего двадцать раз не
пересаживать?
- Так, - задумался комбат, - я в
парк, проверю охламонов, а ты отправь-ка его потом когда вернусь в
мой кабинет, да про остальных не забудь где-то через час, я ему
лично задачу поставлю. Как только заряжающего себе найдет, по
машинам остальных раскидаешь, усек?
- Так точно. – Ответил писарь и начал
предварительно составлять список.
Комбат пошарился по парку, поймал
двух засонь, что давили массу, спрятавшись в укромном месте, провел
«разъяснительную» беседу, напряг комроты и комвзвода этих двух
балбесов и те взялись за них всерьез. Проверил солдат техслужбы,
что чистили тряпками запчасти и намывали танки, приводили в порядок
территорию парка, короче, занимались ежедневной рутиной, после чего
отправился к себе в кабинет, находящийся там же в расположении
казармы, чтобы потом, с чистой душой, оправить солдат на обед. Витя
автоматически глянул на сиротливо стоящий проклятый танк, которого
даже чуть в сторону от остальных отогнали – солдаты боялись к нему
приближаться, мыли его издалека водой из шланга и старались делать
это как можно реже. Ну ничего, чертово отродье, подумал комбат,
недолго тебе осталось мне нервы трепать, экипаж на тебя посажу,
стрельбы проведем и поминай как звали, расплавят тебя в топке, туда
и дорога.
Сержант и остальные явились как раз к
назначенному сроку и уже дожидались комбата перед дверью. Уборка
продолжалась, но уже без криков – солдаты молча терли пол,
расставляли койки на чисто вымытое, перед входом в казарму лежала
тряпка и когда Витя шагнул в расположение, кивнув на команду
«Смирно!», то услышал от того самого сержанта замечание.
- Товарищ подполковник, вы бы ножки
вытерли, а то солдаты старались, порядок наводили. – Сказал
дежурный и посмотрел в глаза Санычу, да так, что того холодок
пробрал.
Ну чисто зверь, подумал он, вон как
глазами зыркает, словно вцепиться в горло хочет. Однако комбат
демонстративно пошаркал туфлями по расстеленной тряпке, после чего
ухмыльнулся и спросил: