Эглантайн тоже уже была здесь. Вместе с лекторами Университета,
несколькими подозрительного вида агрегатами Кааса и парой десятков
студентов. Я не хотел к ней подходить. За холм я был, в общем,
спокоен. Первыми побегут где-то в другом месте. Я со свитой даже с
лошадей не стали спешиваться. Эглантайн меня разглядела в темноте и
не поленилась подойти сама. Её сопровождали двое студентов с
факелами, одоспешенные как рыцари, разве что только в пехотных
шлемах. Телохранители. Я взглянул ей в лицо. А потом отвел
взгляд.
— А где Сперат и Гвена? — спросила Эглантайн.
— Сперат ранен, но с ним… — сказал я и запнулся. — Я его
подлечил. Лекари залатают и будет как новый.
Это избитое выражение вызвало смешки в моей свите. “Как новый” —
повторил Ланс вполголоса, словно пробуя это выражение на вкус.
— А Гвена? — напомнила свой вопрос ведьмочка. Сейчас она была в
закрытом платье и плаще. Это мало помогало — бедра и грудь
приковывали внимание своими изгибами даже через толстую ткань. И в
темноте. Я посмотрел в её холеное, невероятно красивое лицо. На мой
вкус новое лицо Эглантайн всегда было будто слегка глуповатое, не
важно злилась она или беспокоилась.
— Гвена со Сператом, — сказал я. Не знаю, почему я ответил так.
Возможно, прямо сейчас мне надо было думать о другом и я был просто
не готов сказать, что Гвена мертва. Вслух. Будто, если про это не
говорить, то этого как будто и нет. Вместо этого я зачем-то сказал
Эглантайн. — Раньше мне нравилось твоё лицо больше. Сейчас ты как
глупая кукла. А раньше ты почти всегда была злая или
задумчивая.
— Это хорошо, — улыбнулась Эглантайн и коснулась губ кончиками
изящных пальцев с длинными ногтями. Нарочно или нет, но жест вышел
сексуальным и призывным. — Мужчины не любят глубину. Говорящая
кукла почти идеальная женщина, разве ты не знал? Спроси у Гвены,
она подтвердит.
— Моя жена не похожа на куклу, — почему-то брякнул я.
— Так и ты в первую очередь Итвис, а уже потом все остальное.
Тебе нужна не женщина, а верный союзник и защитник твоих детей и
завоеваний, — глупо моргнула Эглантайн и мило улыбнулась.
Нас перебил Бруно Джакобиан, в своей странной броне из свитков и
книг. Он стоял метрах в тридцати, освященный несколькими факелами и
жаровнями. Но увидев меня, заорал, как мне показалось, на половину
поля. Натренировался, должно быть, в Университете, призывая
студентов к тишине.