Бершадский бросил острый взгляд на
девушку. Не поздоровался, не улыбнулся, лишь выставил перед собой
фигурку. До гаража было метров семь, Полина не могла
разглядеть деталей, но образ уловила. Темка! На шее фигурки
болталась петля из грязной веревки.
Господи! Полина едва не вывалилась
из окна – прямо в соседский палисадник.
– Мишигенер[6], тебя риба дома
заждалась, фаршированная. Ей будешь глазки строить, – раздался
зычный голос тети Фани, возникшей на пороге парадной. –
Золотко, не обращай внимания, – еврейка сочувственно
обратилась к Полине, покачала головой, в такт подпрыгнули бигуди.
– Так вас жаль, такие дети хорошие, мы все знаем,
все...
«Что все?» – захотелось заорать,
вытрясти из Фаины правду, заставить растерять ее бигуди,
ненастоящие локоны и никому ненужную жалость. Все внутри клокотало
от бессильной и безъязыкой ярости. В глазах потемнело.
И вдруг сквозь эту пелену
невысказанных эмоций до Полины дошло – Артем с ней попрощался! Брат
не шутил, он действительно ушел!
Подоконник под Полиной поплыл и она
почувствовала, что падает.
[1]Я схожу с ума, детка, я схожу
с ума ...
Слова из песни «Я схожу с ума»
группы «Аэросмит»
[2] Солист группы
«Аэросмит»
[3] Моя дорогая подруга
(нем)
[4] До свидания!
(нем)
[5] Детка (англ)
[6] Сумасшедший
(идиш)
Глава 2.
Виктор
Плаваю в солевом растворе как в
невесомости. Глаза открыты, но я ничего не вижу – специальная
крышка туба не пропускает и намека на свет. Почти не чувствую рук и
ног, тело немеет. Скоро отключится сознание...
Вспышка – и я оказываюсь в теле
паука. Вокруг – сколько хватает глаз –тянется сеть паутины. Здесь я
хозяин! Волоски на лапах ловят легкую вибрацию
нитей.
Паутина опутывает коконом каждую
двойку – виртуальную копию живого человека – и расходится кольцами
новых связей с другими двойками. А я – тот, кто плетет эти связи и
не дает им исчезнуть.
Сеть тревожно дергается. Жалобно
звенит порванная нить. Авария?! Двойка сама по себе никогда не
разрушит кокон. Она не имеет воли, ей незачем сопротивляться. Мои
ворсинки шевелятся – вся сеть пропахла чужим, неприятным
запахом.
Перебираю жвалами, ловлю след
обвисшей нити. На конце ее – порванный кокон, за его ошметки из
последних сил цепляется двойка. Замираю в удивлении. Двойка не
принадлежит сети, она пришлая. И кокон не ее.