– Для моей лучшей ученицы. – И если Элли протестовала и не хотела брать, то Ноэль говорила: – Я просто была в Брент Кроссе[9]. На самом деле эти безделушки ничего не значат.
Еще она всегда справлялась о Тео, которого однажды встретила на втором или третьем уроке.
– И как поживает тот твой красавчик, твой парень? – такой вопрос мог бы показаться унизительным, но не был таким главным образом из-за милого ирландского акцента, который делал речь Ноэль более забавной и интересной, чем она была на самом деле.
– Он в порядке, – отвечала Элли, и Ноэль улыбалась ей своей немного холодной улыбкой, а затем говорила:
– Ну, он же твой хранитель.
Выпускные экзамены в школе теперь не маячили угрозой. Был март, и Элли вела обратный отсчет до экзаменов уже в неделях, а не в месяцах. Дневные занятия с Ноэль по вторникам стали проходить интенсивнее, так как мозг Элли лучше напрягался, а факты и формулы впитывал гораздо легче, чем раньше. Потому-то Элли сразу заметила смену настроения Ноэль в первый вторник марта.
– Добрый день, юная леди, – сказала Ноэль, ставя сумку на стол и расстегивая на ней молнию. – Как дела? Как сама?
– Все хорошо. Я в порядке. Спасибо.
– Ну, вот и славно. Я рада. Как ты справилась с домашней работой?
Элли подвинула тетрадку к Ноэль. Обычно та надевала очки и начинала проверять задание немедленно, но сегодня просто положила кончики пальцев на исписанные листки и рассеянно барабанила по ним.
– Хорошая девочка, – сказала Ноэль и повторила: – Ты очень хорошая девочка.
Элли вопросительно посмотрела на учительницу, ожидая сигнала, что вот-вот начнется урок. Однако та слепо уставилась на домашнюю работу.
– Скажи-ка мне, Элли, – в конце концов произнесла Ноэль, подняв на девочку немигающий взгляд. – Что было самым плохим из всего, случившегося с тобой?
Элли пожала плечами.
– Ну что? – настаивала Ноэль. – Умер твой хомячок? Или что-то в этом роде?
– У меня никогда не было хомячка.
– Хм, это хорошо. Может, то, что у тебя никогда не было хомячка, и оказалось самым плохим для тебя?
Элли опять пожала плечами.
– Я никогда и не хотела его.
– А что бы ты хотела? По-настоящему хотела, но тебе не разрешили?
Элли слышала, как на кухне работает телевизор. Наверху гудит пылесос – мама занята уборкой. Сестра с кем-то болтает по телефону. Семья живет своей жизнью, и никому из домочадцев не нужно вести с учительницей математики странные разговоры о хомяках.