Да неидеально и под платье вообще никак не идут, но под
"лодочками" я их не спрячу.
- Ну так вечеринка же, - тяну задумчиво, - повеселимся.
- Надеюсь пить ты не собираешься? - бросает хмурый взгляд,
заводя двигатель.
- Нет, конечно! - возмущаюсь искренне. Хоть здесь умалчивать не
приходится. - Я вообще не пью!
- И не танцуешь?
- Под эту музыку? Никогда. - ха. - С ребятами пообщаемся вне
академии и всё.
Точнее я собираюсь всем показать, что плевать мне на их мнение.
Я НЕ идеальная. Хватит! Устала. Но Кир об этом не узнает. По
крайней мере не сегодня.
Как оставаться спокойным, когда сердце раненным зверем воет
за рёбрами и рвёт на куски?
- Может харе уже? – прорывается сквозь басы голос приятеля.
- Что харе? - отбиваю ровно.
- Думаешь она явится? – бурчит друг, заливая в горло водяру.
- Кто ОНА? - выдаю безразличным тоном и натягиваю такое же
выражение на ебало.
Которое, кстати, вообще не соответствует тому бесоёбству, что
бушует за грудиной.
- Хочешь, чтобы я ответил? - риторический вопрос.
- Да похуй мне. Говорил же уже. Отвали! - обрубаю зло.
Выхватываю глазами девку, которая сидит рядом и выдаю улыбку,
хотя даже мне кажется, что она больше смахивает на оскал.
Впрочем, рыжая воспринимает его по-своему. Облизывает губы и
походкой дикой львицы направляется в мою сторону.
То, что надо. Через четверть часа уже буду шпилить её в одной из
комнат наверху и выкину, наконец, из башки эту мелкую зеленоглазую
ведьму.
- Аня. - тянет с улыбкой и протягивает ладонь.
Сжимаю пальцы и представляюсь:
- Артём.
Как на светском приёме, сука. Как будто никто из нас не знает,
чем закончится эта ночь.
- Знаю, - рассекает, улыбаясь и, проходит кончиком языка по
пухлым губам. Ничего, скоро я им найду применение получше, - Артём
Северов – гроза мужской половины населения и мечта женской. -
смеётся хрипловатым смехом.
- Пойдём. – высекаю, по-хозяйски ложа руку ей на талию и
подталкивая в сторону лестницы.
Мне сейчас не до церемоний.
- Может угостишь меня для начала? - дует губы с искусственной
обидой.
Ну, бля, началось.
Заказываю ей какой-то коктейль, а в себя опрокидываю стопку, в
надежде, что дерьмо, которое разворачивается внутри, наконец,
утихнет.
Тоха хмуро смотрит на нас исподлобья. Отвечаю не менее угрюмым
взглядом: мол отъебись уже, сам разберусь.
Он вздыхает, отворачиваясь. И замирает, уткнув взгляд в сторону
двери, но тут же резко его отводит, но поздно.