Футболка задралась по самую шею, опять представляя моему
голодному взгляду небольшую грудь с острыми торчащими сосками.
Видимо, одним "душем" я сегодня не обойдусь. Член снова дёргается,
наливаясь кровью. Непонятно как оказываюсь возле кровати и тяну
руку. Наблюдаю за своими действиями будто со стороны.
- Да твою же мать! - ругаясь, выписывая ещё несколько злобных
матов и хватая край футболки, тяну её вниз, прикрывая тело.
Сам в ахере, откуда во мне берутся силы бороться с
непрекращающимся соблазном. Такое впечатление, что она специально
мне пробки выбивает. На всякий случай накрываю Миронову одеялом по
самую шею и, делая шаг назад, осматриваю плод трудов своих.
Недовольно поджимаю губы и закусываю слизистую, пока во рту снова
не появляется металлический привкус крови. Возвращаюсь к постели и
подталкиваю покрывало под Настю. Заматываю её, как в кокон.
Так-то лучше.
Удовлетворённый своей работой, выхожу на балкон, прихватив с
собой телефон и сигареты с подоконника. Закуриваю и смотрю на
мобилу: десяток пропущенных от Тохи. Похер. Не хочу сейчас говорить
вообще ни с кем. Мысли неразорвавшимися снарядами мечутся по
черепушке, а взгляд то и дело возвращается к кровати. Моя девочка
лежит на спине, закутанная в одеяло, волосы разметались по подушке
и стекают вниз золотым водопадом. Она такая красивая и
невинная.
- Хм...Ха... Невинная... Как же. - непонятно хмыкаю.
Кажется, у меня вырабатывается бесящая привычка разговаривать с
самим собой.
Сколько она там уже со своим зализышем?
Сжимаю руки в кулаки до хруста костей. Закрываю глаза и медленно
через нос выдыхаю. Снова уталкиваюсь глазами в девушку на
постели.
Ей очень идут распущенные волнистые пряди. И почему она вечно
затягивает их в непонятные хвосты и тугие узлы? Интересно, она их
завила или как это там называется?
Красная помада почти стёрлась под моими губами. Проще говоря, я
её сожрал, потому что это не для неё. Не для моей идеальной
девочки. Когда увидел Миронову с этими красными губищами, первым
порывом было оттащить её в ванную, нагнуть над раковиной и смыть
эту похабщину к чертям собачим.
Забиваю лёгкие густым никотиновым дымом, но даже после душа и
второй сигареты её запах не выветривается. Он словно впитался в
кожу, въелся в лёгкие.
Телефон оживает. Бросаю короткий взгляд на экран и с тяжёлым
вздохом отвечаю.