Так чему же нас учит мудрость? Правде (истине) или лжи? И тут уже впору задуматься над тем, что значит слово «философия» (любовь к мудрости). О любви к какой мудрости призывает философия? Мы видим, что мудрость не однозначна.
Ну хорошо, это были примеры житейской мудрости. Но есть ведь и научная мудрость, мудрость философов и учёных. Уж она-то наверняка является истиной. Но стоит нам вспомнить череду научных заблуждений, многие из которых существовали на протяжении столетий и тысячелетий (например, геоцентрическую систему мироздания), как становится ясно, что и тут с истиной и мудростью не всё однозначно.
Так что же такое мудрость? Является ли она синонимом истины? На этот вопрос с уверенностью можно сказать только одно: там, где появляется ложь, мудрость всякий раз перестаёт быть философией, и уж тем более – научной философией, хотя может оставаться мудростью, – например, житейской мудростью. Ведь житейская мудрость, как мы уже показали, может принимать в себя и ложь, и правду, не ущемляя своего достоинства. А вот научная мудрость от лжи просто гибнет.
Почему так? Да потому что житейская мудрость и научная мудрость – это два совершенно разных вида мудрости. И каждый философ должен это понимать и уметь отличать один вид мудрости от другого. Именно потому и возникла философия, чтобы отделить мудрость научную от мудрости житейский. И это очень важно!
В чём же их разница? В том, что для житейской мудрости основная задача – выживание и улучшение условий жизни индивида. Эта мудрость всегда направлена не на общество, а на индивида, она эгоистична по своей природе, так как заботится, прежде всего, о благе индивида и его семьи, а не об обществе в целом. Поэтому она вполне может вмещать в себя не только правду (истину), но и обман (ложь).
Научная же мудрость, – это та мудрость, которая и входит в понятие «научная философия». По сути это и есть философия как таковая, потому что не научная философия – это не философия, а предфилософия, как мы уже показали в предыдущей главе. Итак, научная мудрость должна принимать в себя правду, только правду, и ничего кроме правды, то есть – истину в фактическом её виде. Эта мудрость обязана отвергать от себя всякую ложь, даже если эта ложь грозит гибелью её носителю и ей самой.
Именно поэтому далеко не всякую мудрость можно назвать философией, и уж тем более – научной философией. В крайнем случае житейскую мудрость можно назвать по аналогии «житейской философией» или «предфилософией», ну, или мировоззрением.