Волна взбивает сахарные сливки,
А у порогов пахтает сметану.
Сюда спешат гурьбою ребятишки
С ложками, кувшинами и мисками,
Сюда несут младенцев-сирот –
Молочная река им заменяет мать.
Течёт равнинная река
Жаръ-птичьего парного молока,
Перетекая плавно в Млечный путь.
Чтоб не иссякла рекам прарека,
В свое гнездо летит Жаръ – Феникс – птица
И вспышками, мерцанием, зарницами
Ей силу сердца с пеньем отдает.
А на заре в великий день Купалы
На бело-мраморных молочных берегах
Является в обличье первозданном
Венера – Афродита – Лада
И совершает свой обряд купанья и рожденья
В молочно-сливочных волнах.
Бисквитно-мраморные берега
Напоминают очертанья рук,
Груди – когда богиня перекинулась на спину, –
И совершенной формы плеч, коленей.
После купанья в пенно-цельном
Венера-Афродита-Лада
Идёт на васильковую поляну,
Расчесывает гребнем золотые косы:
Будто созвездий россыпь
По васильковому ковру – их блеск,
Так на земле всеторжествует царствие небес.
Дочьгармонииисынцаря
Повстречались Афродита и Иван-царевичъ;
Афродита шла через ручей,
Он поил в нем пегого коня.
Поднял на руки, как девицу, богиню,
Перенес через поток царевичъ,
Бережно поставил на траву.
Приласкала травка мраморные пятки,
Соткала мураво-шелковое платье
Зелени прозрачно-изумрудной
В полевых соцветьях,
и венком
Волосы пшенично-золотые
Убрала в жар-утренних лучах.
У Иван-царевича не крылья –
Сажень распрямилася в плечах,
И слова восторга иль молитвы
Прозвучали было на устах,
Да защёлкал трели соловей –
Наш лесной заливистый орфей.
Царский сын орфею поклонился.
Царевичъ ведет под уздечку коня,
Богиня на нем восседает,
В шелковую гриву кувшинку вплетает,
По крупу рассыпались косы.
Не обижен даром речи свет-царевич:
«Я хочу в дворцовом терему
Зреть тебя прекрасною царицей,
Ты собою посрамляешь тьму,
И жена ты непорочна, и жаръ-птица!»
Афродита улыбнулась сокровенно
(Родилась улыбка Моны Лизы…)
Сокровенно улыбнулась Афродита
На слова царевича удалого,
Бабочка на руку ей садится,
Будто из каменьев тайников Урала.
«По-гречески «царица» – «василиса»,
Я же – богиня. Миръ – мне храмъ,
И храмы мне повсюду. Зачахну въ терему,
Я всемъ принадлежу и никому.
Меня возноситъ иерофантъ, шаманъ,
Ваятель, воинъ, а всякъ вступающий во бракъ
Спешитъ къ моимъ стопамъ просить о счастье.
Меня заточишь въ теремъ –
У людей похитишь. Къ тому ль стремишься ты,
О, витязь?»