- Феникс пять, готов! Порвем их.
- Феникс шесть, готов!
Три легких оруженосца, два рыцаря и
один тяжелый паладин - последнее копье империи под началом ее
Первого рыцаря готовилось уйти в синее пламя.
Прекрасный Лангрон, жемчужина запада,
выглядел жалко. Половина города лежала в руинах, а вторая - горела.
Черный дым пожаров смешался с пороховым, породив на улицах
грязно-серый смог. Плотный, словно утренний туман. Видимость упала
до нескольких метров, лишая огнестрельное оружие его
преимуществ.
- Старик, я все, - в голосе Теодора
Горза, он же «Феникс-2», чувствуется усталость и облегчение. -
Синее пламя!
Яркая синяя вспышка где-то на
востоке, за крышей остатков крытого центрального рынка известила
меня о том, что теперь я воистину первый и последний рыцарь если не
на всем континенте, то в этом обреченном городе.
Оруженосцы сгорели еще в предместьях,
пытаясь удержать наспех вырытые деревоземляные форты с остатками
полевых пушек. Но за эти три года альвы научились брать даже
грандиозные родовые замки фольхов, так что наши жалкие орудия и
форты оказались сметены, словно сухая листва. А с ними и три юнца,
три месяца как закончившие ускоренные до невозможности курсы
Академии Доблести. Впрочем, большинство выпускников этих курсов
погибли еще раньше.
- Синее пламя! - Звуки вырываются из
груди с трудом. Магическое истощение и возможное выгорание не
просто маячит где-то там, а стоит в полный рост и приветливо
раскрывает мне свои объятия. Радует одно, милосердное синее пламя я
встречу все же раньше.
Но не сейчас. Чуть позже! Война
проиграна, но сражение еще не закончено!
С диким ревом разметав наспех
собранную баррикаду, прикрываемую сержантом, латником и горсткой
ополчения, на площадь ворвалась альвская боевая химера – редкая по
силе и уродству помесь лесного тура, виверны и паука.
Прицелиться, привычно напитать маной
глефу. Сверкнув цепочкой золотых рун, волна магической энергии
прошла по стальному древку, сфокусировалась на острие и рванула к
цели тонким белым лучом светового копья. Лишившись половины черепа
и одного из трех рогов химера взревела, словно ее убивают. И не
ошиблась!
В три длинных прыжка сократив
дистанцию, тяжелый голем одним небрежным движением крутанул глефу
над головой. Потемневшее от слизи и крови боевых химер, слабо
искрящиеся от остаточной маны лезвие ухнуло вниз. Лязгнув острыми
клыками, голова химеры покатилась по выщербленной мостовой.
Очередной яркий луч светового копья прошил покрытое чешуей и
уродливыми, похожими на гнойники наростами тело насквозь, выбивая
из него последние остатки жизни.