Ну чо, поржали. С весёлой болтовнёй докатились до башен сити – и тут она говорит, уж не помню к чему – а это же настоящая любовь. А я ей – в смысле, настоящая? А какая ещё бывает? Ну и сидим, смотрим, глазами хлопаем. И пора ей выходить. Идите, говорю. Вы же торопились, сударыня. А вопрос я дальше передам. Есть у нас, таксистов, такая функция. Она подумала, кивнула – и вышла.
Следующий заказ тут же прилетел из космического эфира – и заверещал в таксометре. Двое мужчин. Бородатых. Трезвых. Мрачных. Пахнущих крепкими сигаретами. Ну, назвался груздем… “А как вы отличаете настоящую любовь от ненастоящей?” У одного тут же зазвонил телефон. И он начал громко объяснять: “Да ты чо, не понимаешь, что-ли? Да он, козлина, вообще слился и сам теперь ныкается. Ну. А я за шо и говорю.” – второй молчал. Так доехали до места. Про любовь? Про что? Зверь во мне мягко шевельнулся – и я понял. Про страх. То есть, с другого полюса заходим. Ну, что и так можно. Без теней света не бывает.
Остановился точно по указанному адресу. Позвонил. Женщина, голос мягкий, спокойный, чуть уставший. Да, где зелёные ворота. Оттуда ещё все выходят. Да нет, точно зелёные. Табличку видите? Ну это у вас с цветовосприятием что-то. Ок, стойте там.
Вопрос передать не успел. Потому что ответ, видимо, начался уже.
“Я работаю вот в этом здании. Это интернат, для детей-инвалидов. Они по психике инвалиды – и по физическому состоянию тоже. Нет, привыкла уже. Нееееет, что вы. Я вообще не знала, что буду здесь работать. Ага, восемь лет уже. Когда пришла в первый день, меня попросили подменить девочку, которая с даунятами… ой, простите, с детками, у которых синдром дауна работала. Ну, а они, в общем-то обычные дети – по сравнению с остальными моими. Маленькие детки, ну вот с такими особенностями – а всё равно детки. А? Другие? Ну, например, что б вы понимали, я никогда не поворачиваюсь к ним спиной. И санитары дежурят. Да вы что, они, когда буйствуют, там силища такая… только медикаментозно. Нет, нет, что вы, никто их не бьёт, ну, просто, когда душевно больной ребёнок сидит в смирительной рубашке и его накрывает – он может сам себя повредить. И так, основательно. Нет, как правило успеваем, мы там все опытные.
Я, когда в первый раз зашла после даунят… оо… ну ладно, когда в свой класс зашла впервые, я сразу же вышла и два часа зайти туда не могла – мне было жутко от того, что я там увидела.