В нашем городе было несколько ночных клубов, мы приехали в самый шикарный. Пожилой швейцар, похожий на старорежимного генерала, приветствовал нас низким поклоном.
– Мы к Арнольду Викторовичу, – сказала небрежно Елена.
– Предупрежден, Елена Дмитриевна. – Швейцар оглянулся, и тут же возник молодой человек в черной паре и белом галстуке. – Проводите.
Вслед за мальчишеским стриженым затылком мы прошли через почти пустой еще в это время зал и поднялись на второй этаж. Здесь располагались кабинеты, скрытые от посторонних глаз тяжелыми занавесями. Наш сопровождающий откинул одну из них, и я увидел круглый стол, на котором стояли цветы, серебряное ведерко с торчащей из него бутылкой и горели отражающиеся в хрустальных бокалах свечи. На угловом диване перед низким столиком сидел человек с высоким стаканом в руке, он тут же, отставив стакан, поднялся нам навстречу. Поцеловав Елене руку, он отодвинул стул с высокой спинкой.
– Присаживайтесь, Елена Дмитриевна, – Он повернулся ко мне. – Грохольский Арнольд Викторович. – Я произнес свое имя, которое ему, скорее всего, ничего не говорило. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Облик Грохольского свидетельствовал о принадлежности к высшим слоям общества. Держался он с достоинством, но без высокомерия. Кого-то он напоминал, только я никак не мог вспомнить, кого. Вроде, лицо где-то виденное, крупные черты, нос явно великоват, Но незнакомая уверенность и властность во взгляде, в каждом движении. Да нет, и лица, пожалуй, не припомню.
– Елена Дмитриевна, я не рискнул без Вас заказывать ужин, Вы уж сами выбирайте, – Грохольский протянул Елене карту.
– Никаких ужинов после семи, издержки профессии, – Елена смягчила свой отказ улыбкой.
– Жаль, а я-то надеялся угостить Вас. А Вы, молодой человек?
– Спасибо, только что ужинал.
– Ну, как хотите. Шампанского могу предложить?
– Пожалуй. – Елена снова улыбнулась. – Отказаться от хорошего шампанского выше моих сил.
Грохольский кивнул нашему провожатому, оказавшемуся и официантом, и тот, достав из серебряного ведерка охлажденную во льду бутылку, умело, не проронив ни капли, открыл ее, вытер горлышко салфеткой и разлил золотистое вино по бокалам.
– «Новый свет». Брют. Предпочитаю французскому. За встречу?
Елена отпила немного и поставила бокал, я сделал то же самое. Вино показалось мне слишком сухим, даже слегка горьковатым.