Арабский географ IX—X веков Истахри, а позже Ибн-Хаукаль и другие рассказывали о трёх славянских центрах: Куябии, Славии и Артании. Первые два центра споров не вызывают – почти единогласно под ними разумеют Киев и Новгород. Тогда как идентификация Артании уже давно стала поводом для непрекращающихся споров. Из всех предложенных вариантов её местоположения я выбрала южную версию, поскольку мне она видится наиболее логичной. Во-первых, потому, что арабские географы помещают Арту, столицу Артании, между хазарами и Византией. А во-вторых, такая версия имеет ряд убедительных исторических подтверждений:
3.По мнению историка XIX—XX веков Д. И. Иловайского, в договорах Олега и Игоря с Византией имеется информация о том, что Русь существовала на Днепре и на Чёрном море задолго до второй половины IX века, то есть до эпохи призвания князей. Эти договоры указывают также на развитые торговые отношения между Византией и Русью и заключают в себе прямые намёки на то, что подписанные Игорем и Олегом договоры были повторением прежних, таких же мирных трактатов.
4.Только существование Азовско-Черноморской Руси, по мнению того же Иловайского, объясняет тот факт, что «Русь в начале нашей истории является народом преимущественно мореходным. Морские походы Киевских Руссов явно совершались с помощью их черноморских родичей». Примечательно, что прекращение морских походов киевлян совпадает с появлением половцев, которые отрезали Киевскую Русь от Азово-Черноморской, тогда как морские караваны из Руси в Византию продолжали ходить.
Если учесть, что Артания, или Азово-Черноморская Русь, была ближе других славянских центров к Византии и вела активную торговлю, можно предположить, что уровень её развития был довольно высоким. Это же доказывают современные археологические раскопки на Дону, сообщающие о наличии высокоразвитой архитектуры не только в городищах, но и в степи. Основываясь на этих фактах, я позволила себе вольность: возвысила уровень развития Артании до уровня Греции и Рима.
Поход руссов на Константинополь и Аскольдово крещение Руси также вызывают немало вопросов.
1. Б. А. Рыбаков утверждает, что в первой редакции «Повести временных лет» приобщение Руси к христианству было отнесено к середине IX века. Исследователь считает, что это является центральным элементом всей концепции произведения, значительно деформированной позднейшими редакторами. «Изложение ведётся с середины – начало важнейших событий осталось за рамкой текста: „…Словеном бо живущем крещеном…“ А кто и когда их крестил? Неужели это было безразлично для киево-печерского историка? Неужели он мог обойти молчанием вопрос о „русьскых письменах“, найденных Кириллом в Херсонесе, неужели он не знал того, что руссы впервые крестились при патриархе Фотии в 860-е годы?.. Важнейшие для средневекового историка вопросы – как и когда сложилось то или иное государство, когда и как появились там христианство и письменность, – эти вопросы остались без ответа. …Чья-то рука изъяла из „Повести временных лет“ наиболее интересные страницы».