– Князь, я пытался остановить её, но твоя сестра не пожелала слушать, сообщив, что немедленно хочет тебя видеть.
Гневные искры полыхали в глазах Аскольда, и его взор был прикован к вздорной особе, которая прекрасно понимала, что после случившегося её вряд ли ждёт что-либо хорошее, однако даже не думала тушеваться – в её прямом и честном взгляде читались лишь достоинство и благородство. И тут Аскольд впервые заметил, насколько его сестра изменилась с их последней встречи, – и некое подобие невольного восхищения мелькнуло в его глазах.
– Всё в порядке, – обратился он одновременно к жрецу и своему помощнику. – Вы можете быть свободны. Я сам разберусь, в чём дело.
Жрец нехотя поклонился и, скрепя сердце, покинул комнату, после чего юнец закрыл дверь, оставив брата и сестру наедине.
– Я надеюсь, ты хоть понимаешь, что твой поступок выходит за рамки не просто приличия, но и человечности?! Ты хотя бы на мгновение задумалась о том, сколько людей искали тебя под проливным дождём, сколько слёз и боли ты им причинила?
Каждое слово больно било Тамиру, и, стремясь выдержать, она по привычке крепко сжала руку в кулак. Этот жест не ускользнул от внимательного взгляда Аскольда, и перед его мысленным взором возникла маленькая девочка с огромными заплаканными глазами и тёмными кудряшками.
– Что случилось, крошка?
– Мне страшно, братец! Я боюсь темноты.
– Ты боишься темноты и поэтому плачешь?
Тамира подняла полные слёз глаза и жалобно посмотрела на старшего брата.
– Нет, не поэтому. Я плачу, потому что мне стыдно. Я не хочу бояться темноты, и всё равно боюсь.
Аскольд, этот взрослый юноша, уже успевший познать вкус войны и жизни, был просто обескуражен подобным заявлением пятилетнего ребёнка! Уже в тот момент он понял, что с сестрой нельзя общаться так же, как с её сверстниками, и с тех самых пор убеждался в этом всё больше и больше. Поэтому, задумавшись на какое-то время, он как бы нехотя продолжил:
– Ты знаешь, я тоже очень боюсь темноты.
– Ты?! – Тамира, казалось, забыла про своё горе, ошеломлённая подобным заявлением своего героя-брата, коим безмерно восхищалась и которого обожала.
– Я! Но ты знаешь, когда мне страшно, я делаю вот так. – Аскольд сильно сжал кулак. – И ты тоже попробуй.
Девочка сидела молча, заворожённо глядя на то, как старший брат берёт её за руку и сгибает маленькие пальчики в кулачок.