Дедушка мой по маминой линии в бога не верил, но и коммунистом не был. Бабушка же моя ходила в церковь, и иногда водила меня. Но, к вере не приучала, хотя в тайне от отца коммуниста всё-таки окрестила меня.
Как и многих в то время, однажды, по доносу деда моего арестовали. Но, ему повезло, что сменили следователя и, разобравшись, его оправдали. Через несколько лет после ареста, его выпустили из тюрьмы. Я думаю таких везунчиков было немного.
Отец мой был членом КПСС. Мама была беспартийная. В молодости отец был секретарем парткома завода имени Войкова, а одно время даже главным редактором основной газеты своего родного города. Отец учился вместе с Хрущевым в высшей партшколе. Он воевал на Малой Земле, где в годы войны служил Брежнев. Я помню, как стало легко дышаться в то время, когда вместо Сталина и Берьи пришёл к власти Н. С. Хрущёв, как будто даже Солнце стало светить ярче. Что бы мы все о нём ни думали и ни говорили, потом, тогда эта перемена была явно заметна. Он, хотя бы не был так кровожаден, как Сталин и Берия.
Мама по образованию была педагог и работала в молодости воспитателем в детском доме, для трудных подростков. Но в момент моего рождения после войны, она была директором гостиницы при министерстве Энергетики, которую и создала сама во время войны, по приказу из Министерства. Она была в министерском доме на улице Вахтангова, где и стоял, и стоит на Арбате театр Вахтангова. Но в наши дни её название изменили, теперь она носит название Николопесковский переулок. Когда-то там стояла церковь Николы чудотворца на песках. Но, во времена Сталина церковь вместе с кладбищем вокруг неё снесли, а на её месте построили наш дом. В строительстве этого министерского дома принимал участие и мой дед, который потом и стал его домоуправом.
Папа во время войны, после выписки из госпиталя попал на работу в Москве в НКО (Наркомат обороны), начальником наградного отдела. Познакомились они с мамой в госпитале, ещё во время войны, и позже поженились. Но, ещё шла война, и никто не знал, как сложится их дальнейшая жизнь. Они рассказывали, что ночью однажды они услышали, как на улице все кричат: «Конец войне!!! Война закончилась!!! Мир!!! Подписан мир!!!» Что тут началось! Все выбежали на улицу. На Арбате было столько людей, как на демонстрации. Все плакали и смеялись, обнимали друг друга. Это было состояние эйфории. Казалось, что война кончилась и сразу наступит рай, или хотя бы всё будет так, как было до войны. Но, увы, скоро наступило «похмелье». В стране была разруха. Продукты выдавали по карточкам. Деньги обесценились. И ещё долго деньги не работали. Промышленность надо было переводить с военных рельс на гражданские. На это понадобились годы. В то время, как и во время войны, всё выдавали по карточкам для работающих, и отдельно для стариков, детей и инвалидов.