– Потому что я – не парикмахер.
– А что́ мешает стать им? Если чего-то не умеешь, не значит, что этому нельзя научиться. То есть ты готова всю жизнь заниматься нелюбимым, но якобы благородным, делом, вместо того, чтобы делать то, что тебе действительно нравится? Вот, что странно.
– Стричь волосы, Мара, – это не суперсила. Это не та особенность, ради которой я тебя наняла.
– Ты думаешь, что сейчас просто постригла мне волосы? О, как же ты ошибаешься.
– Что ты несешь?
– Любовь, – не задумываясь, отвечаю я первое, что приходит в голову, и вдруг все понимаю. Корпорация «Обычные люди» – это не про таланты и не про особенность. Это про любовь. Про любовь к своей жизни, своему делу, к себе. Про любовь к каждому прожитому дню, даже неидеальному. А там, где есть место любви, находится место и таланту.
На моем телефоне раздается короткое «пи». Нам не нужно смотреть на монитор, чтобы узнать, в чем дело.
– Что ты сейчас чувствуешь? – опережает мой вопрос Ульяна и я отвечаю, расплываясь в улыбке:
– Воодушевление.
И это правда. Пусть Ульяна не признает, но только что произошло настоящее чудо. Теперь я точно знаю, что мне нужно сделать. И я уверенна: Ульяна – особенная. У нее есть свой талант, и я знаю, как ей его показать. Эта девушка, она уникальная. И она способна изменить целый мир.
Я хочу все ей рассказать, но нас прерывает дверной звонок. Это к лучшему – словами ничего не докажешь. Пусть она походит со своими мыслями, а я пока поиграю в особенную жизнь на пару с Сержем.
– Так больше не может продолжаться, – выпаливает Серж, буквально врываясь в квартиру.
Он, встревоженный и чем-то обеспокоенный, просто мечется по коридору. Как та золотая рыбка в круглом аквариуме.
– Что́ больше не может продолжаться? – спрашиваю я.
– Мы должны все это прекратить, – продолжает бубнеть Серж себе под ноги.
Он даже не смотрит на меня. А в голове звучит: ответ всегда на поверхности. И я знаю этот ответ.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Ты прав. Мы должны все это прекратить.
Но я не добавляю: потому что ты действительно особенный и больше нет необходимости врать об этом.
И тут Серж поднимает на меня глаза и замирает.
– Ты изменилась, – говорит он.
– А, это. Всего лишь прическа, – отмахиваюсь я.
– Нет, дело вовсе не в прическе. Ты, правда, изменилась. Что-то, что я не могу объяснить.