Когда полк был остановлен на дороге вдоль речки Аргун, вернулись к нашему решению, и пошли на Малые Варанды. Через Большие Варанды вышли на Шатой и взяли его без единого выстрела и без потерь.
Пока в штабах всех уровней разрабатывали планы предстоящей операции, некоторые солдаты в полку решали свои проблемы…
«ЭТО ОНИ ТАКТИКУ ОТРАБАТЫВАЮТ…»
Александр Корнаков, контрактник, рядовой:
– Знакомые пацаны-танкисты, Саня-срочник из Новосибирска и старший лейтенант, командир танкового взвода, набухались и поехали на танке в Шали за водкой. Там въехали стволом в ларек, забрали ящик водки и уехали. За ними помчались из комендатуры, менты на «Урале». А наши на Т-80 уперлись в кладбище, там их и взяли. Побили всех. Старший лейтенант потом сказал им, что п…ц будет их «Уралу». У нас рядом ментовский блокпост стоял, из Сыктывкара, так наши говорили, что на том «Урале» все менты теперь боятся ездить.
В начале мая в Чечне начинает расти конопля. Особенно рады этому были хабаровчане. Как-то командир полка вышел из своего вагончика, смотрит, а перед ним в поле солдаты ползают, это они коноплю маленькую рвали. Ему кто-то объяснил, что это они тактику отрабатывают. А из этой конопли солдаты варили «молоканку». Это сгущенка, сахар, вода и конопля. Варишь и пьешь. «Башню» срывает сильно. Сам пробовал.
В середине мая приезжал корреспондент «Красной звезды» полковник Хабаров. Сфотографировал Турчинского, ему только что вручили медаль Суворова, а Димону – «За отвагу».
«В БАТАЛЬОНЕ НАС СМЕРТНИКАМИ ПРОЗВАЛИ…»
Вадим Рикун, зам. командира взвода, контрактник:
– Как-то я захотел сгущенки. Пошел к поварам рязанским: «Пацаны, дайте сгущенки!» – «Не, сгущенка только смертникам». Я охренел: «Каким смертникам?» – «Да разведке нашей». Тогда я узнал, что в батальоне нас смертниками прозвали.
Так обстрелялись понемногу. Опыта набрались. А ведь сперва от запущенной ракетницы к земле прижимался. Потом проснулся азарт: кто кого. Нас в разведке было двадцать человек. В полку постоянно шел набор для пополнения наших рядов. Вновь прибывших приходилось обучать стрельбе, тактике. Каждого лично отводил в сторону: «Будет страшно, говори мне. Я все устрою. Либо переведем, либо домой отправим, по желанию». Правда, один только сознался, что ему страшно. Никто ничего не узнал. Отправили домой. А остальным приходилось на личном примере доказывать. У одного крышу сорвало. Он встал и говорит мне: «Там „духи“!» – «Да нет никого!». Пришлось идти в зеленку, чтобы он успокоился. Иду, а сам думаю: «А вдруг правда есть?». Одного парня из грязи после боя вытаскивал, он орет: «Не встану!». – «Пошли, все кончилось!». Еле поднял…