– Тут сорвешься, туда его растуда, – в тон профоргу подхватил Кочелабов. Квартиру вот…
Само собой, задымил в бригаде перекур. Всем интересно было знать, что положено получить Кочелабову по закону и сколь скоро осчастливят его.
– Если документы быстро сдашь, на той неделе ордер получишь.
– Да я, ехор-мохор, хоть завтра!
– Давай-давай! Дом – игрушка. Главное, что вид на Амур и гастроном на первом этаже. Не хватило – можно прямо на босу ногу…
Вокруг одобрительно гоготнули.
– И горячая вода? – уточнил Кеша.
– Как в лучших домах Парижа… Семья-то у тебя большая?
Враз стало слышно, как сочится из-за бетонных колонн сипловатое шипение газосварки.
– Какая семья?.. – потерянно отозвался Кочелабов. Один я.
Безуглов присвистнул и посмотрел сверху вниз так, словно Кеша уменьшился вдвое.
– Ну и что?.. Ну и что, что один?.. Значит, не человек?!
– Кхе, полчеловека, – сострил Безуглов. Никто не засмеялся на этот раз, только круг стал потесней.
– А очередь?.. Четыре года стоял и псу под хвост очередь, да?
– Погоди. браток, – посунулся вздернутым плечом Лясота. Погоди, говорю, слышь?.. Выходит, когда вкалывать надо, то все мы человеки. А как жилье получать – половинки?.. Ты спроси меня, как он работает – Кочелабов, скажу: в любой работе безотказен. Пойди-ка посчитай, много ли у нас таких, кто по четвертому году в одной бригаде работает?..
– Юридически не имеете права, – вступился Геныч. Если мне память не изменяет…
В этом гаме лишь один человек оставался невозмутим. Он стоял, сунув руки в карманы серенькой болоньи, и с интересом поглядывал по сторонам. Напрасно кое-кто думал, что профоргу нечего сказать. Дождавшись, когда голоса поутихли, Безуглов по-школярски поднял руку, прося слова.
Спокойно, как отвечают хорошо выученный урок, он объяснил, что есть в той очереди всякие люди: и семейные с детьми, и молодожены, живущие врозь. Так кому профсоюз должен отдать предпочтение – им или холостому парню?.. Вот если бы, скажем, была у Кочелабова невеста – другое дело. В порядке исключения, случалось, откладывали ордерочек до свадьбы.
Молчавший доселе Влас подал голос:
– Чуешь, Кеша, невесту треба.
– Да ну! – что-то сломалось в Кочелабове: не рвался он больше ни доказывать, ни расспрашивать ни о чем, будто разом смирился с неизбежным. Только в сузившихся глазах шла отстраненная от всех, ему одному ведомая работа.