Арман подтащил к дверям исповедальни
стул, чтобы ведьма не убежала, и нагло подслушивал. На с детства
избалованных женским вниманием мужчин с высоким социальным статусом
и еще более высокой самооценкой девичьи чары действуют слабо. Морок
на таких наводить и вовсе опасно. Мужик будет креститься и молитву
бубнить, а рыцарь без лишних слов снесет ведьме голову и скажет,
что в виде девушки его сатана соблазнял.
Кроме всего прочего, Арман узнал,
что младший сводный брат не опозорил отца и не только привез
художника, но и рискнул сходить во Двор Чудес и обратно, как Орфей
за Эвридикой.
После исповеди ведьму причастили.
Арман подумал, что не такая уж она и ведьма, раз не сдохла, не
изблевала причастие и даже струйка дыма изо рта не пошла. Если бы у
ведьм был цех или гильдия, как у прочих профессий, то Амелия там бы
считалась подмастерьем.
Но все-таки, человек с
удостоверением охотника на ведьм должен всерьез относиться к
предмету охоты. Поэтому Арман решил, что в каждом попутном городе
будет девчонку исповедовать и причащать. Сложно будет колдовать,
пропитавшись кагором до состояния бывалого монаха.
Выслушав задачу, Амелия
заплакала.
- Ты что? – удивился Арман.
- Я всю задницу за месяц в седле
сотру.
- Ты пробовала?
- Мне говорили.
- Да какой месяц? У нее фора всего
четыре дня. И у нее одна лошадь, а у нас королевские подорожные.
Дней за десять догоним.
- А обратно?
- Обратно в телеге повезем, не
верхом же. Хочешь – и ты на телегу садись.
Вроде всех собрал, осталось прилично
одеть солдат, посадить на лошадей, вооружить и в путь. Еще день
потратить, но без этого никак. Арман оглядел свой отряд на площади
перед собором и собрался пока отвести всех на постоялый двор.
Сзади подошел молодой священник.
- Возьмите меня с собой, - сказал
он.
- Зачем? – удивился Арман.
- Мы сказали епископу, что добрый
рыцарь по приказу короля поедет ловить настоящую ведьму, взяв с
собой другую ведьму для опознания. Епископ решил, что вы не
справитесь без священника и выбрал меня.
- Даже не знаю…
- Вы не беспокойтесь, у меня есть
конь и деньги на дорогу.
- В седле хорошо держишься?
- Отлично!
- Как зовут?
- Отец Филипп.
Вот теперь все в сборе. Рыцарь,
оруженосец, пять солдат один другого хуже и священник.
- Не отряд, а семь смертных грехов и
один непростительный, - грустно сказал отец Филипп на первой же
остановке, - Рыцарь – гордыня, оруженосец – зависть, девка –
похоть, а солдаты – жадность, гнев, чревоугодие, уныние и
богохульство.