После перерыва Генрих и Якоб
вернулись к ведьме с толпой стражников и зафиксировали ее как
следует. После чего выгнали стражников и принялись тыкать по всему
телу ведьмы серебряной освященной иглой.
Авторы методики предполагали, что у
ведьмы есть дьявольская метка, и она при уколе иголкой должна
остаться нечувствительной и не кровоточить. Оксана после первого же
укола по совету мыши начала орать как резаная и не остановилась,
пока выполнявший тяжелую физическую работу младший дознаватель Якоб
не устал. От напряжения у нее даже слезы из глаз потекли, хотя
вообще ведьме плакать от боли не положено.
- Вроде здесь, - сказал Якоб и еще
раз ткнул в родинку на боку.
Из-под иглы не вытекло ни капли
крови, но ведьма заорала.
- Пятьдесят на пятьдесят, - сказал
Генрих, потирая заложенное ухо, - Должно быть и без крови, и без
боли. И без слез.
- Надо уточнить, - ответил Якоб и
спросил у ведьмы, - Это дьявольская метка?
- Нет, - ответила Оксана, - Вот вам
крест.
Поскольку с дьяволом она ни разу не
встречалась, то никакую метку он на ней поставить не мог. Другой
вопрос, что место, в которое иголка входит без боли и без крови,
появляется у всех ведьм задолго до первого шабаша.
После обеда дознаватели взяли
большие ножницы и обстригли ведьме волосы с головы.
- На лобке еще состриги, - сказал
Генрих.
- Не буду, - ответил Якоб.
- Почему?
- Потому что у ведьмы там зубы, и
она мне руку откусит.
- Где? – удивилась Оксана, - Правда?
До сих пор никому ничего не откусила.
Якоб потыкал иголкой в голову и шею,
но ничего интересного не натыкал. Генрих взял иглу и попробовал
сам, но только проткнул сонную артерию, и всех залило кровью. На
этом дознаватели рабочий день посчитали законченным и пошли
отмываться в баню. Стражники утащили ведьму обратно в камеру. Никто
не заметил, что она зацепила прядь своих сбритых волос с
тонкой-тонкой сплетенной косичкой.
- Завтра тебя будут допрашивать, -
сказала мышь, когда дознаватели ушли, - Пока без пыток.
- Что значит, без пыток? А эти три
дня что было?
- Испытания.
- Что говорить-то? Признаваться или
нет?
- Что хочешь. Если признаешься, то
будут пытать и потом сожгут. Если не признаешься, то будут пытать,
пока не признаешься, и потом сожгут.
- У вас что, сжигают всех, кого
обвинили?
- Вообще нет, но у этих двоих
да.
- Зачем тогда испытания, признание,
допросы, пытки?