— Эй, твоё
колдунство! Тащи сюда свою задницу, вашблагродь, спросить
хочу!
Как вы уже
поняли, это мне. Наш старший в охране обоза. Он у нас всячески
подчеркивает свою независимость и крутость. От чего независимость я
так и не понял, но идти, точнее, ехать на доставшемся мне сереньком
лошаке, надо. Потому как лучше уступить дураку.
Обозничий
меня ждал, восседая на рыжей лошадке плебейского происхождения, и
нетерпеливо ухмылялся. То, что ему срочно понадобилась какая-нибудь
ерунда, я даже не сомневаюсь. Но терпение у меня тренированное. Я
все-таки выпускник Вессалинской Академии Магии, а там терпению
учишься на раз-два.
— Вот
скажи, твое благородь, Дар – он круглый или плоский? А то уже
говорят, что круглый. Не пойму, как с той стороны люди с него не
падают. Может клеем каким обувку мажут, а?
Скучно ему.
Его бойцы заняты кто чем. Кто вперед обоза поскакал от старшого
подальше, кто спит в седле, кто семечки лузгает. А что еще делать?
Повеление короля – сопровождать любой обоз на любой земле и
владении. И пусть отродясь в этих лесах разбойных людей не
водилось, но купечество, и не только оно, обязано теперь нанимать
охрану. А как еще наемников пристроить, чтобы они в эти леса сами
разбойничать не подались? Купцы сплевывают сквозь зубы, но платят.
Иначе дороже выйдет. После короткой, но не совсем победоносной
войны, которую наш король затеял с Дараем, наемники обозлились,
потому как обещанные серебряные горы не получили. Король огреб в
этой войне по самые уши… э… то есть потерпел тактическое поражение,
и заплатить оставшемуся войску ему было нечем.
Задумка у
короля, надо сказать, была так себе – получить в свое безраздельное
пользование золотые рудники Исандары. Смотрите карту, зря я её
рисовал что ли? Но палата магов Вессалии его не поддержала, разумно
полагая, что дарайцы за эти рудники не только горло перегрызут. Они
и полуостров Заячий под шумок отхватят. Слава Небу этого не
произошло, Вессалия отделалась легким испугом. На что надеялся
Калин – кстати, менталист по магическим способностям – только Небу
и известно.
— Круглый,
— отвечаю, — И клеем мажут. Знаешь, клей такой особенный. Один раз
намазал и навсегда.
Прищур
небольших глазок обозничего ничего хорошего не сулил. Но граста,
висевшая в ножнах у меня на поясе, игрушкой не была, и он это знал.
Оружие это в наших краях редкое – узкий трехгранный клинок в
полтора локтя, сечением неправильного треугольника, одна грань
которого заточена. Наконечник острый как шило и гарда, круглая,
прикрывающая раздвоенную рукоять, похожую на ласточкин хвост. Не
каждый умеет таким клинком пользоваться. Он точно не умел. Потому и
я слегка зарывался, но на личности не переходил. Словом, был у нас
с ним сдержанный нейтралитет.