Царевна кивнула, натянуто улыбнулась и, отвернувшись, вновь
впилась в окна Зимнего дворца. А Денис побрел к входу в здание
Главного штаба. Перед самой дверью он «обернулся посмотреть, не
обернулась ли она», но это была отнюдь не песня, а жизнь, и поэтому
Громов увидел лишь последнюю из Романовых, чудом спасшуюся из-за
его оплошности, княжну Анастасию, стоящую на Дворцовой площади
возле памятника новому мессии Троцкому, отдавшему приказ о
расстреле ее семьи. Такую маленькую и одинокую, по сравнению с
монументальным памятником, с грустью взирающую на осколки былой
империи, которой ее семья более трехсот лет посвящала собственные
жизни.
«Как же это все-таки печально быть последним из кого-то», –
произнесла не унимающаяся совесть.
– Фу, – рыкнул Денис, обращаясь к совести. – Да перестань ты уже
тявкать!
И он вошел в здание главного штаба, штаба управления МВД по
Ленинграду и области. Не успел он открыть двери отделения, как на
него тут же налетели «дежавю», так Денис за глаза именовал
братьев-близнецов Толика и Бориса. Словно сказочные «двое из ларца»
они были одинаковы с лица, высокие, спортивные, светловолосые парни
являлись эталонами простых советских милиционеров. Они не вызывали
страх и трепет, а напротив добродушными лицами внушали желание
довериться и помочь. А это для советского милиционера нового мира,
где преступность практически стремилась к нулю, если верить
госстатистике, подчас было даже важнее, чем умение мыслить
дедуктивно.
– Диня, ну ты, как всегда, – протягивая руку, произнес
Толик.
– В своем репертуаре, – подхватил Боря и тоже потянул
ладонь.
– Знаю, знаю, – виновато пожав руки, улыбнулся Денис. – А что,
планерка уже закончилась?
– Она и не начиналась, товарищ капитан, – раздался голос
Громова, и отец вышел из кабинета и строго взглянул на сына. Денис
даже поежился, пусть шеф уже и не спецагент, что в иной реальности,
да и усы его немного простят, но и в этом мире опер он
превосходный.
– Товарищ майор, вы не поверите, – по обыкновению начал
оправдываться Денис, – я спешил на работу, как вдруг…
– Котенок, – перебил Толик.
– На дереве, – подхватил Боря.
– Или бабушка, – вновь Толик.
– Тоже на дереве, – хохотнул Боря, и братья заржали в два
голоса.
Денис скривился, понимая, что после такого оправдаться перед
отцом окажется куда сложнее.