— Не надо эскортницу, — замотала головой Катя. Только этого ей
не хватало, — Дай мне полчаса, и все будет в лучшем виде. Это я
просто сегодня накраситься не успела, поэтому бледная.
Василий недовольно скривился, раздумывая.
— Ладно, — милостиво согласился он, — Только шустрее давай, а то
знаю я ваши женские «полчаса».
Девушка вихрем кинулась на кухню. Насыпала корм Коржику, налила
ему воды, бросила на пол впитывающую пеленку. А то непонятно когда
обратно вернется. Потом быстренько в душ на три минуты. Не дай бог,
что-нибудь еще не понравится — плакали тогда денежки. И оплата за
девочку-эскортницу будет вычтена из Катиного гонорара.
Краем уха слушая как брюзжит Васенька, девушка размазывала по
лицу тональник, рисовала губы и стрелки. Господи, когда же он уже
заткнется. Не устает ведь отчитывать, словно школьницу. И это
только начало.
Катя терпеть не могла, когда Деев оставался на ночь. Чаще всего
такое случалось, когда он ругался с женой. Весь вечер Вася хлестал
вискарь и ныл какая стерва его благоверная. Надлежало внимательно
слушать, сочувствовать и со всем соглашаться. Любой неосторожный
вздох, неправильно истолкованный жест или взгляд — и поток придирок
плавно перемещался на Катю. Приходилось долго успокаивать,
умасливать, убеждать в преданности до гроба. Потом пятнадцать минут
вялого секса и богатырский храп до утра. О том, чтобы нормально
выспаться не могло быть и речи. Уйти на диван тоже нельзя, так как
спал Деев очень чутко и дико обижался.
Но сегодня он собирался в «Голицын». Значит, будет всю ночь
играть в покер с такими же как он хозяевами жизни. В итоге напьется
в дрова и, как обычно, переругается со всеми. Катина же миссия во
всем этом бедламе — сидеть молча, мило улыбаться, правильно
оценивать обстановку. А главное, вовремя, пока не дошло до драки,
утащить Деева в номер. Потом до утра слушать его возмущенные вопли.
Утешать, подбадривать, говорить, что все козлы, а он хороший. В
общем, приятного мало, но что поделаешь? Такая работа. Хотя бы
ненавистного секса гарантированно не будет.
Огромный карточный стол, обтянутый зеленым сукном, вмещал десять
человек, но практически все уже разошлись по номерам. А те, кто
остался, были изрядно пьяны. Тихо шуршала пластиковая колода,
звенели пересчитываемые фишки. В этот вечер Василию категорически
не везло. Злой, как тысяча чертей, он громко ругался и проклинал
все на свете. Катя наблюдала в сторонке, боясь пошевелиться.