Катя вопросительно посмотрела на мать, но та стояла в углу,
будто замороженная. Девушка вздохнула и решительно проговорила:
— Мои. Я поеду.
Наскоро покидала в сумку детские вещи, документы, халат и смену
белья.
— Она не в себе. Следи за ней, пожалуйста, — кивнув на Марию
Константиновну, попросила Егора. Тот понимающе улыбнулся и обнял
сестру.
Ночь в больнице прошла беспокойно. Приступы повторились. Катя ни
на минуту не сомкнула глаз, тревожно наблюдая за близнецами. А
когда, наконец, с рассветом провалилась в сон, ее разбудила
дежурная медсестра.
— Катюх, вставай, — громким шепотом проговорила она, — Там
твоего брательника, Егорку привезли. С ожогами.
Девушка, как ошпаренная, вскочила с кровати.
— Как с ожогами? Что случилось?
— Говорят, дом у вас сгорел...
— Да ты что? Совсем?
— Черт его знает... У брата лучше спроси. Он сейчас в
травме.
— А мама? С ней все в порядке?
— В психушку твою маму определили... На ней ни царапины, но бред
какой-то несет. Про грехи и искупление. Вроде, она сама дом и
подожгла. И так странная в последнее время была, а тут вообще крыша
поехала... Хорошо, что вас с мелкими дома не было. И Егор не сильно
пострадал.
Катя устало оперлась на стену. Волосы на голове просто
зашевелились от мысли о том, что могло произойти, если бы они с
близнецами отказались от госпитализации. Можно сказать, повезло...
Или нет?
Дом сгорел дотла. На участке сиротливо стояли лишь обугленные
кирпичные стены, грозящие вот-вот обвалиться. Из уцелевших построек
— только старая летняя кухня. Одна комната с баней, построенная
дедом сразу после войны из саманных блоков. Из удобств — газовая
плита, да старинная русская печь, которую нужно топить дровами. На
дворе — поздняя промозглая осень с дождем, плавно переходящим в
мокрый снег.
Катя обивала пороги чиновничьих кабинетов, пытаясь получить
право опеки над младшими. Но, так как нормального жилья у нее не
было, а зарплата оставляла желать лучшего, ей правомерно отказали.
Егора отправили в школу-интернат, Диму и Дашу — в дом малютки. Мать
проходила лечение в психбольнице.
В отчаяньи, девушка нахватала подработок. Дома не появлялась по
двое суток. из детской поликлиники бежала на дежурство в больницу,
потом опять в поликлинику, по выходным устроилась мыть подъезды.
Каждую заработанную копейку Катя откладывала. Отказывала себе во
всем. Мечтала накопить первый взнос на ипотеку. Надеялась, что
тогда ей наконец-то разрешат забрать детей.