Зато через несколько лет у нее будет достаточно денег, новый
просторный дом, а главное — свобода. Только еще один момент не
давал смириться со своей участью окончательно. Как рассказать обо
всем этом родным?
Даша с Димой ничего не поняли. Они были счастливы видеть Катю и
брата, радовались красивой комнате, новым игрушкам. Егор рыдал,
кидался на шею и умолял взять его с собой. Как могла, девушка
убеждала, объясняла и обещала, что это ненадолго, нужно просто
потерпеть. Как будет терпеть она сама. Только заплаканные,
отчаявшиеся глаза подростка еще долго потом преследовали ее по
ночам.
А полностью убил разговор с матерью.
— Уезжаешь? С чужим мужиком? Бросив братьев и сестер на произвол
судьбы... — мать стояла спиной возле окна и даже не смотрела на
Катю.
— Мама, я делаю все это прежде всего для вас! Где тебе больше
нравится, здесь или в старой больнице?
Мария Константиновна оглядела небольшую комнату с хорошим
ремонтом и нахмурилась еще больше.
— А меня, значит, в психушку сдала... Чтобы никто на мозги не
капал... Дочь, называется... Разве так я тебя воспитывала? Тварь
неблагодарная! Я нормальная, слышишь? Нормальная! Володя, наверное,
в гробу переворачивается, глядя на то, что ты творишь! Эгоистка!
Жизни красивой ей захотелось! Все, уходи! Ты нас предала! Нет у
меня больше дочери...
— Я делаю это не для себя, — глухо ответила Катерина, глотая
слезы, — И я вернусь. Обещаю.
Девушка закрыла дверь. Устало прислонившись к стене, закрыла
лицо руками. Слова матери острым клинком пронзили сердце. Значит,
предательница... Все верно. Только предала в первую очередь саму
себя. Свои моральные принципы и розовые мечты... Перекроила душу,
чтобы помочь близким. А взамен получила вот это...
Уезжая в Москву, Катя плакала. От жалости к себе. От страха
неизвестности. От того, что приходится прощаться со старой жизнью,
где еще несколько месяцев назад она была беззаботна и
счастлива.
А еще от одиночества. Все. Больше у нее нет никого. Некому
пожаловаться, не на кого опереться. Выбираться придется самой. И,
молча проглотив обиды, вытаскивать всю семью...
***
Прохладный средиземноморский ветер высушил слезы, мягко
растрепал волосы. Катя, свесив ноги, сидела на пирсе и вглядывалась
в темную даль. Ну почему нельзя послать на фиг Васеньку с его
пьяными закидонами и просто жить, как хочется? Не пресмыкаться, не
угождать, не прогибаться под его желания? Хрен с ними, с деньгами.
Ведь ей одной совсем немного надо — крыша над головой и любимая
работа, а остальное приложится. Ну и Коржик, наверное. Глупо, но к
собаке девушка действительно привязалась.