– Спускайся следом за мной, – сказал я и, хватаясь за траву и кусты, полез вниз по склону. Сверху на меня посыпались мелкие камешки из-под ботинок самки.
Мы достигли дна, когда наверху, в лесу, захлопали выстрелы. Значит, кроме нас есть уцелевшие: работенка для стрелков.
В мутной воде речушки лежала большая часть пассажиров Последнего Поезда. Черные от копоти тела, неестественно вывернутые руки и ноги, стеклянные глаза, оскаленные зубы. Приехали, блин. Как здорово, что меня среди них нет.
– Ложись, – шепнула рыжая.
Дьявол! Я, должно быть, свихнулся: «Как здорово, что меня среди них нет!».
Вертушка зависла над нами. Я лежал на спине и видел, как из нутра машины показалась голова стрелка в желтом шлеме.
Я замер, я не дышал, я стал мертвецом.
Ветер колыхнул седые волосы на голове лежащего неподалеку от меня игрока. Тут же раздался звук, похожий на клацанье зубов, и череп трупа взорвался. В лицо мне брызнул кровавый дождь, но я не пошевелился.
– Артур, здесь одни дохлые.
Вертушка, круто взяв влево, скрылась из виду.
Я не сразу пришел в себя, некоторое время лежал неподвижно: по крайней мере, один раз мы с рыжей квиты. Самка уже оклемалась и стояла у кромки воды. Взглянула хмуро:
– Умойся.
И то дело.
Я спустился к речушке, разогнал радужную пленку. Зачерпнул пригоршню зеленоватой влаги, смыл с лица мозги и кровь.
В поисках брода мы двинулись вниз по течению.
На излучине река расширялась, бежала споро и шумно. Из воды торчали камни.
– Попробуем здесь, – обернулся я.
Рыжая кивнула.
Осторожно ступая по скользким, обросшим водорослями камням, мы направились к противоположному берегу. Зеленоватая вода булькала под ногами, пенилась, шевелила водоросли.
Каждое мгновение я ожидал стрекота вертушки.
– Скорей.
– Да иду я.
Она еще и огрызается.
Мы преодолели речку, начали карабкаться по склону. Эта сторона оврага поросла матерым кустарником, поэтому подъем не занял много времени.
Я бросил взгляд на изломанный Поезд. Еще пару часов езды – и я мог бы завладеть местом у печи. Рука уже достаточно послушна…
Перебежками – к лесу.
Только когда кроны деревьев соединились над головой, стало легче.
Рыжая, тяжело дыша, прислонилась к дереву. Ее лицо раскраснелось, а глаза блестели. Да ей весело! Мало досталось? Ничего, стрелки и твари наверстают…
– Абдулла, дикие!
Стрелки! Легки на помине…