– Так может сразу вызвать
подкрепление? – поинтересовался Никлас, который так и не отставил
мыслей о возможности вернуться в Петербург хотя бы к завтрашнему
утру.
– Нас здесь восемь человек, из
которых трое элитные ратники. Еще, кроме прочего, у нас есть
пулемет. При таком убедительном раскладе вы так легко готовы
отказаться от призовых? – в голосе Горчакова явственно чувствовался
яд раздражения, в которое определенно перешла злость после
выступления Никласа со щенком.
– Каких-таких призовых? – удивился
он.
Горчаков в ответ на это только
вздохнул. Поймал взгляд Никласа в зеркале заднего вида, покачал
головой. Еще раз вздохнул.
– Вы, получив офицерский патент,
нанимаете, вооружаете и экипируете ратников за свои, а также
ежемесячно платите им оговоренную контрактом сумму. Так? Так. А
размер своего личного оклада знаете? – разозленный недавно
своеволием Никласа инспектор даже не скрывал язвительного
раздражения в голосе.
– Эм… – Никлас задумался и вдруг
понял, что у него не просто нет никакого оклада, а даже разговора о
нем пока не было. По крайней мере во время тренировочных сборов.
Причем Никлас ведь об этом совершенно не думал: полученный
компенсацией за нападение ксеносов и наградой за визит в Карточный
домик миллион марок – а это больше, чем триста тысяч рублей,
сделали его, пусть и не слишком надолго, обеспеченным человеком.
Потому о денежной стороне вопроса опричной службы он пока даже не
задумывался – других проблем и требующих решения вопросов хватало с
избытком. Особенно учитывая, что он – как не местный, постигал
большинство реалий Империи с нуля.
– Не удивлен, что размер своего
оклада вы не знаете. А знаете почему? Потому что его нет! –
Горчаков так и язвил, даже не стараясь скрывать раздражение.
– Хм, и действительно. Сестра, а у
тебя есть оклад? – посмотрел Никлас на Катрин.
– Три тысячи рублей в месяц, от
петербургского отделения Ковена. Это базовый, без премий и надбавок
за сроки службы, – кивнула ведьма. – Плюс тридцать тысяч
императорских подъемных, неделю назад на счет пришло.
– Три тысячи в месяц, плюс тридцатка
подъемных?! Вот это ничего себе кучеряво ведьмы живут! – не скрыл
удивления Никлас, с трудом сдержавшись от более ярких выражений.
Горчаков, кстати, сзади тоже смотрел удивленно – он, похоже, не
знал порядок сумм вознаграждения ведьм, и сам сейчас был немало
удивлен.