И надолго ли хватит его собственного рассудка? Продолжать
жить... таким? Немым и безруким? Ходить на четвереньках, то есть,
на четырех ногах? Прошел всего один день, а отсутствие рук уже
казалось невыносимым. Пока ещё у него есть цель, ради которой стоит
жить — привезти куда-нибудь Таю. А потом?
Конечно, Серый ничего этого не сказал. Хотя бы потому, что не
мог ничего сказать. Вместо этого конь тихо вздохнул и опустил
голову. И ощутил ласковое поглаживание по гриве. Ну... хоть.
Пустяк, а приятно.
— Я бы попросила тебя ответить. — тихо сказала Тая. — Но здесь
слишком темно, чтобы писать и читать на песке. Поэтому просто скажу
— я буду рядом и помогу тебе, чем смогу.
Серый скептически фыркнул в ответ. Конечно, сейчас мы рядом
просто потому, что нам обоим больше некуда деваться! Но потом...
Если нам получится вернуться обратно в человеческое общество? Ты не
обращала на меня особого внимания, когда я был человеком — надолго
ли хватит дружеских чувств к жеребцу? Извини — не верю.
— Я... — начала Тая, и запнулась. — Серый, что это? Ты это
слышишь?
Уши коня повернулись. Он слышал. Посреди ночной тишины, в
прохладном спокойном воздухе, тихо и плавно, летела печальная
мелодия флейты.
— Здесь есть люди! Давай сходим и посмотрим, кто это! —
решительно заявила Тая.
Мелодия плыла над гладкой поверхностью озера, над камнями и над
деревьями, возвышаясь и спадая. Но идея показалась Серому
неудачной. Он сомневался, что в такой пустой мрачноватой местности
может встретиться что-то хорошее, скорее, можно найти неприятности
на свою голову. Или на, кхм, хвост. Но возражения каких-то там
лошадей в расчет не принимались, поэтому пришлось смириться, и
пойти на поиск неизвестного музыканта.
Пара полуночников потратила не меньше четверти часа, с трудом
пробираясь на шести ногах между россыпями камней в неверном лунном
свете. Вскоре Тая сдалась и пересела на спину, предоставив коню
выбирать дорогу.
Ночью казалось, что они оказались совсем в другом месте — более
загадочном и таинственном. Разбросанные валуны: большие, увитые
черными змеями вьющихся побегов — казались громадами. Словно белые
айсберги, между которыми лавирует длинногривый корабль с пассажиром
на борту. От остывшего за вечер камня веяло холодом... Время от
времени, Серый озирался по сторонам — ему упорно казалось, что
камни, или кто-то ещё, наблюдает за ними из темноты пристальным
невидимым взглядом, от которого пробегают мурашки по шкуре. Но
сколько не вглядывался, он так никого и не заметил.