И кому верить? Наверно – папке: офицером был на фронте, лейтенантом.
И Рыжий говорит: «Боженьки нет. Баушка за Ём, бородатым, сколько раз деньги и чикушку от дедушки ни прятала, ни разу Боженька не сохранил, – и добавляет: – Лутшэ бы мне давала на сохранность. Я бы спрятал, дак уж спрятал… Вобшэ-то так ей, Фюреру, и надо».
Марфы Измайловны уже нет, ушла.
Мама на кухне.
Отец в горнице, наверное, отдыхает.
Сестра и брат сидят за столом, читают. Дебильные. Так я о них думаю. Мама им сколько раз уж, слышал, говорила: «Вы же ослепнете, читаете так много, глаза себе вот порешите». Их это будто не касается: «Не, не ослепнем», – отвечают. Моя бы воля, я бы им устроил…
У брата книга называется «Волоколамское шоссе». Я её тоже начинал читать, страницу первую осилил, интересная. А у сестры – «Джульбарс». Картинки в этой только посмотрел. Как отвлекутся, книжки у них запрячу. Пусть пошарятся, поищут. Нечего.
– А где папка? – спрашиваю у мамы. Мама картошку чистит, суп к обеду варит.
– За водой поехал, – отвечает.
– В такой мороз-то?! – удивляюсь. – Коня попортит.
– Ну а воды-то если нет, – говорит мама.
– Ну, если нет, тогда конечно, – говорю. Быстро поел. И говорю: – Пойду я.
– Куда собрался? – спрашивает мама, спуская нарезанную картошку в дымящуюся на плите печной кастрюлю.
– К Володьке, – говорю.
– Заждался он уже тебя, – говорит мама. – Потеплее только одевайся.
– Да тут пройти-то, – говорю.
– Мороз такой… Да и обедать скоро будем.
– Да я наелся.
– Ну, и чё, что ты наелся. Через час опять запросишь… Пору-то надо отвести.
– Ладно, – говорю. – Может, и подойду.
– Нет, ты не может, батюшка, а уж давай-ка, – говорит мама. – Чтобы не бегать за тобой… и никого не посылать.
Вышел я с кухни. Подступил к столу. Будто в окно мне надо посмотреть. Будто смотрю, царапая ногтями наледь… Повернулся резко, захлопнул у брата «Волоколамское шоссе», перелистнул быстро у сестры страницы в «Джульбарсе».
Не взглянула даже в мою сторону. Какая! Молчком нашла место в книге, где читала, скоро опять глазами заелозила по строчкам – так уж, что ли, интересно? – или: со всяким гэ не связываюсь, дескать. Ну, думаю, и характер: вся в отца, голимый тятя. Другое что-нибудь потом ей сделаю, отличнице, придумаю – заметит, свяжется, не отсидится.
Не успел я увернуться, зазевался – получил от Николая тычок по затылку. Ожидал тот от меня какого-нибудь, как он любит выражаться, свинства, был готов. Не Николай, вообще-то, он, а – Колька.