Нас записали в маршевую роту, и 1 февраля 1943 года мы отправились на Восточный фронт. Мы были вместе с одним приятелем из Кинцхайма, которого тоже послали в Россию, Раймондом Стадлером, поэтому я чувствовал себя не так уж одиноко. Нас погрузили в вагоны для скота. Мы должны были ухаживать за лошадьми, которые тоже ехали в Россию. Надо было их кормить (их было около десятка) и поить водой, которую мы должны были добывать на остановках по маршруту следования поезда.
Мы не знали, куда нас везут, но я видел два вокзала – Брно и Лов,[23] и поэтому я понял, что мы едем в Россию. Наконец 7 февраля 1943 года мы прибыли в Минск, в южной России, на Mittelabschnitt (центральный участок фронта).
В Минске на сортировочной станции я встретил солдата с повязкой цветов французского флага на рукаве. Он шел позади нашего вагона, увязая в глубоком двадцатисантиметровом снегу. Увидев его повязку, я очень удивился, окликнул его и спросил, что он здесь делает, но он мне не ответил и ушел, низко опустив голову и не сказав мне ни слова. Должно быть, ему было холодно и вряд ли все это сильно ему нравилось. Потом мне объяснили, что, скорее всего, это был солдат из трехцветного легиона, то есть французский доброволец, сражающийся на немецкой стороне. Когда он туда поступал, наверняка он не мог предположить, что в России будет так тяжело. И, конечно, никак не мог понять, почему немецкий солдат говорит по-французски…
Наш поезд опять пустился в путь и остановился только на вокзале в Орше. Солдатские вещмешки погрузили в грузовики, мы должны были идти по снегу пятнадцать километров до деревни. Когда я увидел эту деревню, я подумал, что меня перенесли в галльские времена. Все дома были крыты соломой, а жители были бедны, как Лазарь. Русский малыш, примерно четырех лет, топал по снегу совсем безо всякой одежды. Эта обстановка мне совсем не понравилась. Немецкий унтер не хотел, чтобы мы останавливались, он боялся русских партизан. Я был все время в последних рядах и думал, как бы сбежать. Когда мы прибыли в деревню, где должны были расположиться, пришел лейтенант и произнес речь. Итак, мы – в составе 138-го полка альпийских стрелков. Во время этой речи я сидел на своем мешке и пил шнапс, который привез с собой из Эльзаса. Лейтенант сказал: «Привет, горные стрелки, вы знаете, что здесь есть партизаны, в случае нападения защищайтесь так же, как ваши товарищи, которые отправили англичан обратно в море в Нарвике, в Норвегии».