Что характерно: погибли только ворка, а «Лезвия» заключили с
«Затмением» союз и начали наступление на позиции «Стаи» в дальних
доках, стремясь перейти из разряда «мелкой банды» в более крупную
весовую категорию.
- Внезапная война началась с того, что боец «Кровавой стаи»
Гибр-Аб Нур был найден мертвым. По нашим данным, тело крогана было
изуродовано. До того погибший имел конфликт с бойцами «Затмения»,
закончившийся дракой в баре и тяжелыми ранениями одного из офицеров
наемнической компании…
Поразительно – даже на забитой преступниками всех мастей станции
Омега действовала пусть и полудохлая, но все же служба новостей.
Которая сухо информировала, где на станции идут бои, какие банды
сейчас воюют, и кто кому объявил перемирие.
Когда он только попал на станцию, то только посмеялся, узнав,
что вел эту с позволения сказать «новостную колонку» один из
подчиненных Патриарха – старого крогана, и бывшего «Короля Омеги».
А сейчас смещенный король заведовал мусоросжигателями,
дронами-уборщиками и бригадой инженеров, поддерживающих все это
хозяйство в рабочем состоянии… Ну и да – еще Патриарх был не чужд
журналистике, что с привычным образом крогана не вязалось
категорически! Но стоило признать – «мусорные» новости Цитадели
были куда объективней, нежели большинство новостных сообщений на
Цитадели.
«Возможно, дело в наличии на руках у большинства обитателей
стволов? Когда объект репортажа умеет убивать и способен сделать с
журналистом что-нибудь нехорошее – это стимулирует…»
Дверь залилась звонком. Хелгаст устало протер глаза: к
сожалению, на экране домофона по-прежнему стоял некто в куртке с
капюшоном. Однако инкогнито посетителя легко разрушалось видимым
дрожанием биотического поля на руках и гневным:
- Открой эту сраную дверь, или я её вышибу!
Дверь испуганно отъехала в сторону по нажатию кнопки. Хелгаст
мельком подумал, что можно было и не открывать: очень скоро
уничтоженная дверь будет меньшей из его проблем.
Королева Омеги зашла в съемную квартиру чеканя шаг. Оглядела
знакомую спартанскую установку и отметила про себя, что небольшая
картина – тессианский пейзаж в серебряной рамке тонкой работы –
по-прежнему стоит на письменном столе. Впечатление от картины
портило лишь жестокое несоответствие предмета мебели украшению: вся
обстановка скромного жилья стоила куда меньше, чем небольшой
пейзаж…