- Да.
- При этом законодательно закреплено равноправие всех
представителей расы внутри этой расы, независимо от цвета кожи,
разреза глаз, и других морфологических признаков, характерных для
так называемых «расовых групп».
- Да.
- И замечания касательно внешности: цвет кожи, волос, разрез
глаз - считаются оскорбительными. Так же, как и выражение
негативного отношения к сексуальной ориентации.
- Да! – Шепард улыбнулась. Кажется, она смогла выполнить свою
задачу… Однако хелгаст, подумав, хмыкнул, и начал задавать
вопросы:
- А если вдруг мужчина решит сделать комплимент женщине?
Например, сказать, что ему нравятся её синие глаза – я правильно
понимаю, что это он только что оскорбил всех кариеглазых? Или
зеленоглазых?
- Нет, он просто сделал комплимент…
- Но при этом замечание о том, что, например, белый цвет кожи
характерен для европейцев, а узкий разрез глаз…
- Азиатский.
- …не понимаю, чем одно прилагательное хуже другого. Так вот –
что АЗИАТСКИЙ разрез глаз характерен для азиатов, это является
завуалированным расизмом? А черная кожа – для негров…
- Африканцев.
- …африканцев, это тоже расизм? И деление людей на расовые
группы? Но они же были уже разделены, и даже существует понятие
«расовой группы» – и если поставить рядом адмиралов Хакета и
Андерсона, то определенно они РАЗНЫЕ?
- Это… Сложный вопрос. – Замялась Шепард. – Вы оперируете
строгой логикой в области, касающейся истории и человеческих
взаимоотношений.
- В Империи, как вы уже упоминали, любят статистику. – Блеснул
красными глазами Радек. – И без логики тут никак… И история как
ничто подчинено логическим законам – и даже в тех редких случаях,
когда кажется, что её ход определил случай, она двигалась логично.
Пусть и с определенными допусками.
Кстати, насчет равноправия: не подскажете, как так получается,
что на Земле существует «Призрачный флот»?
Шепард чертыхнулась.
Когда человечество открыло для себя эффект массы, то энтузиазм
от развития технологий был сравним с «атомным идеализмом»
двадцатого века, когда люди мечтали об автомобилях на ядерных
реакторах и грядущем процветании за счет практически неисчерпаемой
энергии. Но жизнь внесла свои коррективы – и сейчас целый ряд стран
Африки, Азии и Южной Америки жили на уровне двадцатого-двадцать
первого веков. Новые технологии, которые казались билетом в
будущее, сделали их экономики попросту ненужными. Даже их сырье
стало менее востребованным – ведь новые технологии производства и
резкая обеспокоенность развитых стран состоянием окружающей среды
убили промышленность.