– Вот это наша Мак! Вот это голос! Вперед! Мак! Вперед!
– Да я их сейчас своими руками, – принялась бубнить, перелезая через канат.
– Март! Ты куда собралась?! – возмутился наш тренер, так что пришлось лезть обратно на ринг. – Живо обратно и разминайся перед боем!
С Копатычем не поспоришь, пришлось продолжить разминку. Павлович у нас мужик суровый, парни в команде его как огня боятся, а надо было бы им бояться меня. Ох как надо было, все имя мое они скандируют, эти непутевые гранулемы, которые я обязательно скальпелем вырежу после боя.
– Признавайся, на что ты с Воронцовой в этот раз поспорила? – напомнил о себе мой друг.
– На ящик пива, – легко призналась ему, на что друг закатил глаза и застонал.
– А когда проиграешь на что?
– Что означает «когда»?! Я не проиграю! – уверенно заявила, перегнувшись через канат.
– И сколько раз ты у нее выигрывала? – скептически поднял бровь, уже не уверена, что лучший мой друг.
– Ну, я в прошлый раз продержалась целую неделю! – гордо объявляю.
– А на это раз на сколько поспорили?
– На месяц, – отвечаю со стоном, затем приободрила себя. – Но уже неделя прошла!
– Надо же, целая неделя! – каким-то странным тоном удивился Матвей. – Серьезно, тебе что волос мало?
Вот это было некрасиво, волосы такая же больная моя тема, как и имя. Шмыгаю носом, затем чешу голову, на которой уже месяц красуются осветленные белоснежные волосы, что на ощупь ощущались как солома.
– Я же не виновата, что Света обиделась, когда я сказала, что все блондинки тупые и подговорила Ксюшу поспорить именно на цвет волос! – возмущаюсь с тоской, но затем вспоминаю что нельзя. – А «тупые» – это же литературное слово?
Матвей опять состроил страдальческое выражение лица. Нет, чтобы ответить! Он же все на свете знает или же делает вид, что знает. Вот уж эти парни непонятные, отвечать на вопросы не любят.
– В тот раз Ксюша совсем не прогадала со своей наградой, – мрачно произнёс он в ответ вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.
Когда добавляет, что цвет волос мне соответствует, начинаю понимать, что он так завуалированно меня дурой обозвал. Хватаю его за шкирку, что сделать в перчатках ещё как трудно.
– В лицо захотел, Абасов? – спрашиваю, прищурившись.
– Нет, просто комплимент сделал, – спокойно отвечает этот наглец, так что приходится его отпустить.