— А почему ты...
Жека хотел спросить, зачем такая умная женщина, вроде не дура, и
по внешности нормальная, хочет выйти замуж за Сахара, как вдруг всё
понял. Завод. Крупный металлургический комбинат, директором
которого был её отец. Вот почему. Сахар в последнее время быстро
пошел вверх. Пока директора заводов и шахт покупали предметы
роскоши, и ездили по югам, Сахар на полученные от подконтрольных
кооперативов и теневиков деньги принимал в свою бригаду бойцов, а
потом прибирал к рукам территории, и другие кооперативы.
Схема хорошая. Деньги - бойцы. Стало больше денег - стало больше
бойцов. Круг замкнулся, и по новой. Конечно, всё это проходило под
благовидными предлогами. Частное предпринимательство пока
запрещено, да и законы о кооперации драконовские, налоги высокие.
Ещё какие-то остатки советской власти и экономики рулили, и открыто
прибрать к рукам крупную государственную собственность было делом
подсудным. Не вся милиция коррумпирована — оставались идейные
коммунисты. Поэтому бандиты действовали скрытно. Аренда с правом
выкупа — самый распространённый способ прикарманивания
государственной собственности.
Отец Элеоноры, похоже, предполагал, что на предприятие, выдающее
каждый месяц сотни тысяч тонн проката, будет много охотников, и в
случае любого послабления советских законов, его жизнь и жизнь
дочери не будут стоить и ломаного гроша. Поэтому заранее
практически продал дочь авторитету, надеясь хоть так остаться в
живых, и сохранить хоть какую то часть комбината.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — заявила Элеонора, и поставила
чашечку на стол. — На самом деле Роман не какой-то деспот или
изверг. И я у него не в рабстве. Вполне нормальный мужик, с
традиционными устоями. Во всех смыслах.
Последнее предложение она даже как-то подчеркнула, чуть заметно
улыбнувшись.
— Так а я-то чё? — всё так же непонятливо спросил Жека. — Зачем
ты мне это говоришь?
— Мы должны быть друзьями. Мы ведь в одной лодке. Не правда ли?
— Элеонора опять с лёгкой
улыбкой посмотрела на него. — Это может быть полезным.
Жека понял, что пора бы
и закругляться. Опять за его спиной начинаются какие-то игры, о
которых он не имел ни малейшего понятия.
— Ладно. Я пошёл, поздно
уже. Счастливо. И с Новым годом.
Элеонора конечно
соблазнительна, как никто, да и в постели наверняка более
прошаренная, но прыгать на будущую жену авторитета было бы самым
неразумным поступком в его жизни. Впрочем, Элеонора и не хотела
этого. Она дошла до того возраста, когда понимаешь, что дело
превыше эмоций, и нужно контролировать себя. Безумная горячая
страсть не про неё.