— Разумеется, некоторые из них в курсе. Они не из болтливых и не станут зря сеять панику среди гостей, — процедил лорд. — Однако у всех есть четкие инструкции, которым много десятилетий следуют неукоснительно. В частности, не открывать зимой окна пустующих помещений и тем более не оставлять их нараспашку. Как и двери, форточки, вентиляционные отверстия…
— Да, поняла, — прервала я занудное перечисление вероятных путей проникновения светящихся взломщиков. — Но почему эти самые окна не застеклены напрочь? Не проще было бы их законопатить и забыть?
— Весной и летом относительно безопасно, — пожал плечами Шонесси. — Если эту громаду изолировать, мы все задохнемся в жару. С первыми холодами запираются ставни, а поверх я наношу защитные знаки. Есть несколько отверстий вентиляционных систем, за ними я слежу отдельно, лично, и они тоже под защитой. Даже если что-то открыть…
Он пнул следующую дверь, удерживая порезанную руку в стороне, чтобы не заляпаться все еще капающей кровью.
В лицо дунул стылый ветер.
Окно оказалось не просто открыто — распахнуто, створка хлопала мягко, ударяясь о слой успевшего налететь на подоконник снега. Кружившие на фоне черного неба снежинки игриво залетали в комнату, чтобы осесть белесым полупрозрачным слоем на полу.
— Кому-то было очень душно, — прокомментировала я, напряженно оглядываясь в поисках еще одной «гирлянды».
Но в помещении было темно и тихо. Никаких посторонних огоньков, духов или еще кого.
Лорд тоже внимательно осмотрел гостевые покои, никого постороннего не нашел, и решительно одной рукой захлопнул створку.
Стало еще тише и как-то зловещее.
Шонесси с мрачным лицом — видимо, его постоянное агрегатное состояние — изучал подоконник и ставни.
— Моя защита стерта, — негромко сообщил он таким тоном, что у меня мурашки понеслись вскачь. И вовсе не от восторга. — Кто-то специально впустил духа.
— Но зачем? — изумилась я.
— Понятия не имею. Но очень хотел бы знать.
Лорд обмакнул палец в кровь на ладони и провел им по стене. Следом потянулась слабо светящаяся алым бороздка, словно мужчина прикосновением плавил камень.
Знаки, что он наносил, были мне незнакомы. На буквы походили лишь отдаленно, но откуда мне знать — может, это местный алфавит?
Я не сдержала любопытства.
— А что вы пишете? — спросила, подглядывая из-под локтя.