; все они осеняются покровом Божией Матери. Освященные и соединенные взаимной любовью, их насельники возрастают вместе, молятся вместе и поддерживают друг друга. Мы же, немощные существа, «совершенны» только в своих суждениях, поэтому вечно переживаем сами и заставляем переживать других.
– Ваши слова, Геронда, утешают меня. Я вспоминаю письмо, присланное мне когда-то давно одним святогорским старцем в ответ на мои тревоги и сомнения относительно супружеской жизни. Он писал мне, что «цель состоящих в браке людей – вести духовную брань, с рассуждением и любочестием, дабы вкусить хотя бы немногих Божественных сладостей. Таким образом женатые люди очищаются и достигают рая, легко ступая по извилистой дороге. А монахи взбираются на скалы и покоряют вершины и так восходят в рай». Помню, получил великое утешение от его слов. Мне тогда казалось, что брак есть нечто греховное и отрезающее дорогу в рай. Я мучился тем, что вера, словно петля, сдавливала мне шею.
Старец внимательно слушает и, когда я заканчиваю, говорит:
– Верующим нужны от нас слова утешения. Мы, священнослужители, несем огромную ответственность. Ты верно заметил, отче, и коснулся очень острой проблемы, она мучает многих церковных людей (я имею в виду брак и связанные с ним трудности). Надеюсь, мы сможем серьезно обсудить ее. А сейчас давай вернемся к теме нашего разговора.
Хорошо, если путь к грядущему Граду будет кратчайшим и прямым. Но никогда не знаешь, что случится в пути. Добивается успеха тот, кто обеспокоен своей духовной недостаточностью и через невидимую брань стремится к преуспеянию. Многие полагают, что духовная жизнь – это хранение какого-то консервативного, неизменного образа жизни. Это, конечно, основной принцип. Но человек не должен здесь останавливаться. Не прилепляться к шаблонам, но двигаться вперед, устремив глаза души к небу и взирая на красоты горних зрелищ, всю любовь преложив в стремление к тамошнему миру. Все земное ему покажется ничтожным и по большей части бессмысленным, как говорит святой Феодор Студит[5]. Путь человека станет легким, а духовное шествие – приятным. Сам же он сделается альпинистом Божиим. Трезвое рассуждение его души будет восстановлено, и он, облаченный в доспехи любви Христовой, предвкусит рай.
Глубокая ночь. Старец благословляет нас, и мы расходимся. Спать не хочется. Один в своей келье я сажусь и пишу: