Но получилось иначе. Во-первых, гранаты пролетели мимо. Пуля калибра 12,7 мм броню «газели» не пробила. В результате практически все успели выскочить из машин, заняли оборону и открыли ответный огонь. Идти боевикам по открытому месту к машинам уже не было смысла. Они же не самоубийцы, чтобы идти в атаку по открытой местности при такой плотности ответного огня. Короче говоря, фактор внезапности у них не сработал, засада не удалась. А когда завязалась перестрелка, шансы наши с ними уравнялись.
Бой шёл уже где-то около получаса, когда подошла бронегруппа из Элистанжи. Но боевики продолжили воевать уже с бронегруппой, один наш офицер был даже ранен! Но тут уже силы были точно неравные не в их пользу (крупнокалиберные пулемёты БТРов – это не шутка). И через несколько минут огонь из кустов прекратился. Боевики отошли. Вскоре после этого появилась местная чеченская милиция.
Почти все ранения бойцы получили в первые минуты боя. В самом начале боя двое солдат и я были ранены относительно легко, а майор Горбунов получил смертельное ранение и умер потом при мне прямо на операционном столе.
Раненых солдат и меня с ними «вертушками» перебросили в госпиталь в аэропорт Северный под Грозным. Здесь мою рану на плече врачи осмотрели уже внимательно – кость оказалась не задета. Рану на руке обработали, перевязали. Ещё оказалось, что другой осколок чиркнул меня по правой щеке прямо под глазом. Но это уж точно была царапина. Командировку мне прерывать очень не хотелось. Спрашиваю докторов: «А можно без госпитализации?». Отвечают: «В принципе можно… Надо только регулярные перевязки делать». Услышав это, я из госпиталя и уехал: позвонил в Ханкалу разведчикам, и они за мной в госпиталь прислали машину.
После этого ещё три недели я с Сашей ездил по подразделениям. За это время крестил тридцать солдат и офицеров.
Хотя в каждом подразделении, где мы бывали, местные медики рану на руке мне обрабатывали и перевязывали, нельзя сказать, чтобы она заживала у меня быстро. Ведь мы постоянно ездили по грязи. Но я нисколько не жалею, что отказался лечь в госпиталь. Так что мы полностью выполнили всё, что намечали, и сделали то, что должны были сделать. И это главное.
Трудно утверждать определённо, но я думаю, что боевики охотились именно за этими двумя машинами. Во-первых, они видели, как утром «уазик» и «газель» уехали из расположения отряда. Значит, по логике, они должны будут возвращаться. Возможно и то, что у них была информация о том, что в одной из машин ехал командир отряда, который должен был вернуться. Может быть, они что-то узнали про нашу с Сашей поездку…