- Можно спросить? - Пётр был озадачен.
- Да, мой дорогой друг, что тебя тревожит?
- Праздник - это просто замечательно! Но…
- Что такое?
- Революционеры... Они ведь могут нас разогнать. Да, знаю. Они
свергли власть и хотят сделать, как лучше, но... у меня неясный
страх насчёт их. Почему-то я их боюсь.
Я похлопал парня по плечу.
- Пока я с вами, всё будет хорошо! Если сюда придут
революционеры, я с ними разберусь. Они ни за что не посмеют тронуть
добрый народ!
Пётр улыбнулся.
- Спасибо вам. Вы так неожиданно появились, а уже как родной.
Почем- то, у меня ощущение, что мы с вами прям души
родственные!
Я посмеялся.
- Какой вы интересный, Пётр. Вы случаем не писатель?
Философ?
Он засмеялся.
- Да нет, что вы... Я был обычным крестьянином и зарабатывал на
рынке, продавал молоко и другие продукты. А как всё это произошло -
у меня и коровы слегли, и лошади... Всё пошло коту под хвост.
- А фамилия как у тебя, Петя?
- Рожков я... Пётр Рожков.
Я остановился. Пётр Рожков... При встрече с ним я сразу что-то
почувствовал. Но то, что мы однофамильцы и имена одинаковые, вот
этого я не ожидал. Помню, бабушка мне рассказывала о моей
родословной, и говорила, что в роду у меня был тёзка. Бабушка у
меня любила о прошлом поговорить, и у неё была книга с нашей
родословной. Может, этот Пётр мне приходится прапрадедушкой? Если
он и сам говорит, что-то чувствует от меня. Может, родственники и
вправду...
- Мороз Иванович, вы чего будто остолбенели? Вспомнили
что-то?
- Да просто у меня есть знакомый с такой же фамилией.
- О! Ух ты! Вот чудеса... Однофамильцы, значит. Интересно.
Мы отправились дальше. Мысль о родстве осталась у меня
надолго.
Через 20 минут мы уже пришли к деревеньке. Она была достаточно
большой и вполне красивой. Да, местами были разрушенные дома или
сломанный забор, но чувство жизни тут было. Она здесь просто
кипела. Не успели мы пройти и дальше, как к нам подбежала толпа
жителей и начала ликовать.
- Мороз Иванович! Добрый дух наш! Согреет нас в такие холодные
времена!
Дети начали меня обнимать, некоторые женщины решили угостить
меня хлебом. Да, это была бедность... Но это не значило, что они
были несчастны. Я с теплом смотрел на их радость. Они будто увидели
Бога. Почему-то я задумался о семье. Мои отношения с семьёй были на
самыми радушными, но я и забыл, каково это - чувствовать столько
тепла и радости.