– Это неэкологично. Счастье нужно собирать по крупицам. Нанизывать как бусинки… И носить у самого сердца…
– Столько лет коту под хвост. Но как больно, Таня, как перетерпеть?
– Зачем терпеть? Просто принимай жизнь. Пей ее. Хмельную, горькую, сладкую, кислую, прокисшую. Всякую… пей… Нужно научиться пить: по глоточку, обжигаясь, залпом, захлебываясь, смакуя… Просто пить…
– У меня генетика, отягощенная алкоголиками. Поэтому для меня чревато… любить…
ищу-нащупываю под щитами одежды беззащитные шейные позвонки больно сейчас как и тысячи болей прежде пройти одной километры глухой тоски тревожно ныне и присно совсем беспричинно чинно и тщательно прячу свои следы лисьим хвостом заметаю мужчин и морщины сохраняю воспоминания в окнах Винды образы-пазлы навязчивых воспоминаний преобразую в вязко-словесную вязь раненной рысью рычу на рассвете раннем и предвкушаю лоном непрочную связь с миром а ночи пахнут вином и спермой больше чем надо но меньше чем я хочу быть бесшабашной нервной неверной стервой жадно впиваться губами в рот палачу такой расплатой такой картой и кармой вымерен-вымаран путь крылатых шагов слова драпирую латами-шрамами шармом защищаюсь от мира дьяволов и богов
Сегодня в метро я видела большую рыжую дворнягу, которая спала на сидении. Она вздрагивала во сне и все норовила положить голову на колени сидящему рядом мужику. Мужик вышел на остановке. И собака растянулась на два места. Во сне она о чем-то грезила, ее мышцы сокращались, а морда улыбалась. Животное не знало, что собаки не ездят в метро, не спят на сидениях, не кладут головы на колени случайных пассажиров. Собака не знала правил и не придумывала свои. Она просто жила.
А я улыбалась…
Мое сердце ноет, когда я слышу звук стучащих по рельсам колес. А когда все стихает и поезд останавливается, сердце просто вырывается из груди, задыхается в клетке ребер. И каждый раз я выглядываю в заплеванное окошко поезда, хотя знаю, это не моя остановка…
…Я родилась в общем вагоне поезда дальнего следования. И с детства знала, что когда-нибудь поезд хорошенько тряханет, двери с грудным надрывом откроются и проводница скажет: «Это ТВОЯ остановка».
А пока я в смердящем вагоне, кто-то курит, и я матерюсь, стараясь не нарушать гармонию общей картины. Меня трясет на жестком сидении, на мои колени кто-то проливает кофе, туалет все время занят пургенистыми существами, а под ногами валяется вчерашний номер «Несвежей газеты». Я еду в общем вагоне поезда дальнего следования и, чтобы не сойти с ума, устало шепчу себе: «Следующая остановка МОЯ». Следующая, следующая, следующая…