…Нежность мою знобит. Гриппует она, смотри,
Температурит и кашляет: «Где ты, что ты»…
А ты на работе, ты занят, ты важен, зол
Немного, для понта, малости нужной мачо.
«Не пей аспирин. Лучше выпишу панадол», –
Сказал мне доктор. Добавил: «Мужчины не плачут».
Я – не мужчина. Я – просто бродячий щенок,
Которому негде приткнуть свою нежность.
Знаю, что панадолом выплатишь мне оброк
Нашей – любви. Принимаю, как неизбежность.
Мне нужно работать. Пустые писать статьи.
Как же нелепо клянчить гриппом внимание!
Лающим кашлем не вымолить каплю любви,
Глинтвейн с корицей меньше, чем понимание.
Хотя и глинтвейн я готовлю себе сама.
Имбирь мешаю с душицею и гвоздикой.
Меня доконала затянутая зима –
Вязкая, всепроникающая мастика.
«Опять алкоголь с панадолом? – ты огорчен, –
Принес два флакона „антигриппозных“ капель.
Глинтвейн твой противно-горький, он переперчен…
Ужин готов?» Я безмолвно встаю с кровати.
Нежность знобит. В ушах колокольный звон,
Будто бы я – обезглавленное распятье.
Легко раскололся на две половины дом.
И выдувает ветер парео и платья,
Фотоальбомы, безоглядную верность рук,
Пыль поднимает, гуляет… Он вольный – ветер.
Так и живем, гриппуя. Свой коротаем кру –
говорот надежд, боли, мечтаний о лете.
Каждый из нас по-своему одинок. –
Лишних вопросов не задаем: боимся ответов.
Нежность моя – продрогший бродячий щенок –
Чихает и кашляет: «Ну что же ты, где ты»?