– Отведите, – шептал он, -… отведите меня к… колдуну…
Его молча понесли на другой конец деревни по широким улицам. Коня повел рядом хилый, болезненного вида мужик. Во дворах зло лают собаки, слышно кудахтанье кур, блеют козы. Доносится коровье мычание и запах навоза.
По обе стороны улиц стоят крытые соломой домики. Из труб тянутся струйки дыма. Во дворах играют дети, старики сидят на завалинках, греясь на солнце, точно коты. Карт сквозь красноватую пелену жара видит пятна лиц, что провожают его взглядами.
До него донеслись голоса несущих его мужиков.
– И откуда он знает про Венору? – буркнул Петро, один из мужиков, что несут Карта.
Демак пожал плечами.
– Наверное, чтоб мне сдохнуть, так же, как и остальные, кто к ней приходит.
Игнат сплюнул себе под ноги.
– И так – выгнали ее из деревни. И все равно народ к ней прет. Чудно!
– Сжечь бы ее, – буркнул Петро. – Или утопить. Колдуньям не место среди добрых людей.
– Все бы тебе кого-нибудь сжечь или утопить, – фыркнул Демак. – Вот ежели тебе спину прихватит, никто кроме Венорки ведь не поможет. Ты ей еще спасибо потом скажешь.
Тот отшатнулся.
– Я к ведьме сроду не пойду!
– Слушай, а правда, что дочка твоя младшая – Лаша, к Веноре ходит часто?
– Правда, – буркнул Петро. – Они, брат, ровесницы.
– И чего твоей дочке не хватает? Гуляла бы с другими девками да парнями, замуж ведь пора.
– Не знаю, – процедил Петро хмуро, – чего ей не хватает. И ругал ее уже, и хворостиной учил, все равно туда почти каждый день… Подруга, грит, моя.
Он поморщился, потеребил ворот рубахи.
– Но если ведьма Лашку хоть пальцем тронет… Эх, и почему наш король Твердогор не объявит охоту на колдунов, как в Зируате когда-то?
Он помолчал, затем добавил, словно обращается сам к себе:
– Сжечь бы эту чертову девку.
– Высечь ее можно бы, – заметил осторожно Игнат, – ежели за дело…Да разве ж она даст себя в обиду… Скорее лопатою по жопе…
– Во-во, – согласился Петро, – точно, брат. Высечь ее надо…до смерти…
* * *
Когда Тириз Карт открыл глаза, то увидел словно окруженное туманом лицо молодой женщины.
Губы Карта беззвучно раскрылись, он сделал усилие встать, но не смог. Упал обратно на мягкое и теплое.
– Спи, охотник на ведьм, – сказала она.
Слова женщины эхом отдавались у него в голове, как в огромной пустой пещере. В ушах неприятно звенит, в висках от толчков сердца ухает кровь.