— Он
взорвался, но не кажется, что он умер, — добавила
Анна-Мария.
Я
кивнул:
— Да, будто
просто решил сбежать, но он оставил свой топор, — вспомнил я про
его деревянную дубину, утыканную кусками острого
обсидиана.
—
Макуауитль... — Сказала Эммануэль.
— Маку...
Что?
—
Макуауитль. Так называется оружие, которым пользовались древние
воины Мезоамерики.
Конечно,
Эммануэль была внучкой вождя из племен Амазонской сельвы. Она с
детства росла слушая легенды и предания своего народа.
— Слушай
Эмма, а твой дедушка он же вождь? — переспросил я. — Он же может
рассказать подробнее? История какая-то мутная.
Она пожала
плечами:
— Ну да,
может.
***
Стоя на
крыше госпиталя, я глубоко вздохнул и посмотрел на
город.
Небо было
голубым, и солнце ярко освещало город. Никаких признаков того, что
произошло прошлой ночью. И, судя по редким машинам скорой помощи,
перемещающимся взад и вперед, кажется, что хаос утих.
Все
продолжали свой день, как будто вчера ничего не
произошло.
Возможно,
так было лучше...
Глядя на
город с крыши, я не мог не вспомнить этот инцидент.
Я думал об
этом раньше, но... Была ли атака на виллу местью за устранение
Якова Шифта? В любом случае, как бы я ни хотел, чтобы все
сложилось, было слишком поздно сожалеть.
Я мог
только двигаться вперед и соглашаться с изменениями вокруг
меня.
«Клац!»
Внезапно,
когда я глубоко задумался, звук открывающейся двери эхом разнесся
по крыше.
Обернувшись, мой взгляд остановился на черноволосом
юноше. Его лицо закрывал платок, а глаза сверкали жаждой
крови.
«Эй, ну вы
серьезно?»
— Мне снова приснился этот кошмар...
— пробормотал я, кратко осматривая комнату, прежде чем вспомнить,
что сейчас меня нет дома.
Я быстро прикоснулся к своей груди
правой рукой и ощутил, как сердце бешено бьется, будто барабанит
внутри груди. В то же время я продолжал глубоко дышать, стараясь
успокоиться, умиротворяя свое трясущееся тело и разгневанный
разум.
Это странное состояние длилось всего
несколько секунд. Прежде чем я глубоко вздохнул, полный усталости,
и упал спиной на постель. Я посмотрел на спящую рядом со мной
шатенку.
Её тело со всех сторон все еще было
покрыто следами засохшей белой жидкости, но не стоило углубляться в
детали. Я просто не любил пользоваться резинками.
Похоже, мы слишком устали после всех
этих интенсивных упражнений и просто уснули, даже не сполоснувшись
в душе. Однако это случалось не впервые, поэтому я уже привык к
тому, что в комнате пахло феромонами так, что хоть топор вешай.