Совсем некстати вспомнилось, что старший брат давно в эмиграции.
В годы оные Леша вляпался по дури в нехорошую историю, бросил
семью, бежал из страны. Сейчас во Франции мыкается. Как понимал
Иван Дмитриевич, не самое лучшее место для спокойной жизни в
ближайшее время. Характер, способность брата влипать в истории тоже
вызывали озабоченность. Может ведь выкинуть очередную блажь,
влететь так, что в век потом не оправдается.
30 ноября 1939 Алексей.
Штаб бригады располагался в особнячке на окраине. Хозяин уехал в
Сенегал сразу после начала войны, а дом сдал в аренду агенту
Коминтерна. Место хорошее тихое, движение на улице слабое, рядом
выезд из города. Вокруг дома высокая ограда и сад. Недалеко
Мозельский канал, очень удобно для тайных дел бригадной
контрразведки.
Сразу после вселения в особняк штаба интербригады над воротами
подняли красный флаг, на входе поставили охрану. От помощи
армейского командования в организации работы геноссе Пик вежливо
отказался. Это не избавило от присутствия прикомандированных
офицеров, но хотя бы меньше народу совало нос в дела
Коминтерна.
Рихард уверенно прошел через пост на воротах. Солдаты его знали
и ответили ротфронтовским приветствием. В вестибюле пришлось
показать пропуск. Общее требование для всех. По слухам, Железный
Вильгельм по этому поводу ругался с бригадным комиссаром, но ничего
не добился. Комиссара Житникова поддержал сам Вольдемар Ульмер.
Несмотря на разгар трудового дня, коридор второго этажа
пустынен. Даже странно как-то. Обычно здесь всегда полно народу. И
из кабинетов не слышно привычного стука машинок. Никто не курит у
окна в конце коридора.
Рихард толкнул дверь комбрига. Вильгельм Пик обнаружился на
месте. Старый штурмовик читал за столом. Рукава рубашки закатаны,
ворот расстегнут. Китель небрежно брошен на диванчик. При звуке
открывающейся двери, Пик поднял глаза. Увидев Бользена небрежно
махнул, приглашая заходить.
- Славный день, геноссе.
- Занимай место, не стой, – комбриг протянул руку.
Несмотря на возраст, рукопожатие у него крепкое мужское.
Коротким движением сдвинул в сторону бумаги.
- Что с батальоном?
- Тренируемся. Люди застоялись, рвут жилы.
- Первый месяц всегда так. Смотри, чтоб без фанатизма, не
загоняй их.
- Наши сами кого хочешь загоняют. Дисциплина не как в армии. В
казарму зайдешь: одни читают, другие у оружейных столиков винтовки
чистят, патроны чуть ли не тряпочкой протирают. Добровольцы. –
Рихард сделал акцент на последнем слове.