-
Знаешь, Айгрин, - сказала Катрисса, когда мы наконец избавились от остатков, -
они брали эти конфеты с таким видом, как будто делали нам огромное одолжение.
-
Одолжение? – очумело переспросила я.
Мне
словно молния в башку ударила.
А
может, дело еще и в этом? В том, что я старательно впаривала свой товар людям,
которые вовсе не собирались его покупать? Возможно, со временем они и
заинтересовались бы, но моя агрессивная реклама, обычная и привычная у нас,
похоже, только отталкивала местных потребителей, очень консервативных.
-
Наверно, ты права, - смущенно согласилась Катрисса, с которой я поделилась
своими мыслями. – Если бы я пришла на рынок за чулками, а меня уговаривали бы
купить панталоны, я бы разозлилась. Может, даже и чулки не купила бы у этого
торговца. У нас хоть хлеб берут.
Я
грешила на низкую покупательную способность и физиологические различия с нашим
миром, но даже не подумала о ментальных. А ведь сама бесилась, когда в магазине
с порога напрыгивали консультанты и убеждали купить то или это. Может, оно мне
было и надо, но хотелось только одного – уйти побыстрее.
Начинать
с нуля, выстраивая какую-то другую стратегию, не имело смысла. За хлебом
приходили постоянные покупатели, у которых на любые наши сладости выработался
защитный условный рефлекс: «отстаньте, не хочу». Оставалось лишь признать: как
кондитер я в этом мире потерпела фиаско. Повелась на то, что сапожники в доме
Халдора, нахваливая, уплетали мои торты за обе щеки, но ведь я же не пыталась
им настырно что-то втюхивать.
-
Ну что ж… значит, буду помогать Вентору с тестом и выпечкой. Придется продавать
больше хлеба. Всякого разного.
-
А может, тебе печь сладкие пироги с вареньем? – предложила Катрисса. – Те,
которые неплохо брали?
-
Почему бы и нет? Вряд ли будет хуже. Не придется тратить столько денег и усилий
на то, что продается в убыток.
Смириться
было нелегко. Торты вытеснили парня в плаще из моих снов. Я пекла их, украшала,
продавала – с огромным успехом. Люди стояли в очереди на улице, составляли
списки и отмечались в них. Бабушка рассказывала, что стояла так когда-то то ли
за мебельным гарнитуром, то ли за ковром.
Просыпалась
я в самом скверном настроении, но натягивала улыбку на лицо так же, как чулки
на ноги, и шла делать пироги из поставленного с вечера теста. Дрожжевое из всей
выпечки было моим самым нелюбимым, но теперь я только с ним и возилась,
поскольку именно такие пироги: круглые, с вареньем и решеткой сверху – покупали
лучше всего.