— Мелкий, снова товар портишь? Пошёл, сука, на выход! Иначе я
пересмотрю твою долю в нашу пользу. Ты всё понял, урод!
— Да чё ты, Снулый? Они ж пока ничё не чувствуют. Чё им
будет-то? Я ж так, легонько, в полпинка, только чтобы поскорее в
себя приходили. Сам же сказал, что иначе придётся на себе их
перетаскивать.
— А что такое потеря товарного вида, ты знаешь? Или тебе
объяснять требуется? Всё, не испытывай моё терпение, оно и так на
пределе! Дуй на выход, сменишь Шептуна. Лучше уж пусть он здесь
побудет. Ну, кому я говорю? Пошёл!
Я ещё сумел услышать удаляющиеся шаги, которые вроде точно
протопали по ступенькам и вроде как угадал с подвалом, потому что
протопали они вверх. И это малюсенькое подтверждение своей догадке
словно придало мне малую толику сил, так недостающих ранее. Потому
что всё-таки сумел повернуть голову чуть вбок. И увидел того, кто
вроде как командовал всей этой... не знаю как и обозвать. Бандой,
что ли.
И я реально завис. Потому что увиденное никак не вязалось с
моим мирным тихим вечерним провинциальным городом, с его спокойным
монотонным укладом. Куда это я попал? Потому что сам подвал,
который удалось рассмотреть чуть подробнее, когда смог увидеть
что-то иное, кроме потолка, оказался самым обычным, только очень уж
запущенным, бесхозным каким-то. Но это ладно, бывает. А завис
оттого, что смог, наконец-то, вживую увидеть моих похитителей. И
рассмотрел, не веря своим глазам. Человек, прислонившийся плечом к
заплесневевшей, чёрной от потёков слизи стене, вызвал мозговой шок.
Война началась? Когда? Куда я попал?
Быстрый мягкий шелест шагов от входа, метнувшаяся по стене
серая тень, и к Снулому подошёл точно такой же вооружённый человек
в камуфляже. Точно, война началась... Слишком много на них разного
стреляющего добра навешано, и сами они какие-то такие, опытные и
потёртые, что ли. И сразу заметно, что не первый день они в таком
виде ходят. Потому что и оружие не новое, и щетина многодневная. А,
может, меня похитили и в рабы определили? Где-нибудь на Кавказе? А
что? Вон сколько слухов о таких случаях ходит? Один другого
страшнее. И это, скорее всего, более похоже на правду, потому что
про войну что-то я погорячился. Ну не может такого быть. Не может и
всё...
Опять же кому-то нас передавать собираются. Или продавать?
Точно, наверное, продадут, и буду я в какой-нибудь яме жить
оставшуюся мне короткую жизнь. Заплакал бы, да нечем, слёз нет,
потому что очень уж пить хочется. А где другие пленники? Ещё же
кололи кого-то? А если голову в другую сторону повернуть? Да, вот
ещё какие-то кульки лежат, не шевелятся. Такие же бедолаги. Что ж
мне-то так не повезло? Попытался было напрячь руки, да сразу же и
сдулся, стоило только заметить насмешливый взгляд Шептуна.