Она торопливо зарядила ружье и устремилась следом за беглецом.
Беглец будто и не особо прятался. Джульетта кралась в пестрых
черно-зеленых тенях, внимательно вглядываясь в игру темных пятен и
света. Есть!
Бах!
— Опять то же самое! — пожаловалась цель, которая снова избежала
попадания.
Джульетта побежала на голос.
— Плохой кот!!!
Бах!
С криком боли силуэт повалился в кусты. Ах, наконец-то. Теперь
корень зла устранен. Джульетта с торжествующей улыбкой опустила
ружье и зажмурилась, подставляя лицо ночному ветерку, пахнущему
порохом и розами.
А то, что Тибальт там болтал — да какое это теперь имеет
значение?
В склепе был кто-то посторонний. Он даже потрудился снять крышку
гроба, и теперь сидел на соседнем каменном ящике, читая пергамент в
лунном свете, проникающем через приоткрытые двери.
Джульетта села. Мало ей было, что наутро той полной стрельбы
ночи ее снова вернуло назад, так теперь еще в ее тайный уголок
заявился посторонний!
У ног незваного гостя лежал длинный сверток, откуда он и снял
помянутый пергамент.
— Ру-жье, — прочел человек голосом Тибальта.
— Ты, — выдохнула она.
— Воскресла, сестрица?
Джульетта со стоном привалилась к стенке гроба. Провал!
— Ты опять убил Ромео?
— Как ни странно, нет. Но ты убила меня.
Он отбросил пергамент и толкнул ногой ружье.
— Ну, и кого будем стрелять на этот раз?
Брат Лоренцо отложил бинокль с функцией ночного видения и сделал
пометку себе в пергаменте. Рядом с ним фигура, закутанная в плащ с
капюшоном, раскурила трубочку, сидя на старом надгробии. Лоренцо
испытывал больше уважения к мертвым, и он устроился прямо на
коленях на земле. Он присыпал чернила песком и аккуратно стряхнул
крупинки.
— Уважаемый демиург, — обратился он к своему знакомому
незнакомцу, — так кого все же нужно застрелить, чтобы петля
оборвалась?
— В том-то и дело, почтенный, что никого. Пока Монтекки и
Капулетти не поймут, что стоит жить в мире.
Лоренцо тяжко вздохнул. По его разумению, проще всего было
поженить Ромео и Джульетту, или хотя бы Ромео и Розалину — и бог с
обетом безбрачия. Но после восьмидесяти шести повторов такое уже не
представлялось возможным.
— Ваша правда. Но не слишком ли суров метод?
— Да полноте, брат. Я и так дал им много поблажек. Ну, идемте?
Они уходят.
Демиург поднялся, пряча трубочку в складках плаща. Брат Лоренцо
поторопился собрать свои записи и зашагал следом за своим
таинственным нанимателем. Он надеялся, что, раз «помнящие» наконец
работают в команде, может, теперь все выйдет иначе.