— Что нужно сказать? — спросил мужчина и улыбнулся еще шире.
— Спасибо, господин, — вовремя сообразила, что от нее требуется, Ира.
— Так, — он прошелся по Ире задумчивым взглядом, — те вещи, которые я для тебя купил, находятся в твоей спальне. Полотенца, мыло и прочее — в твоей ванной. Ты умеешь пользоваться ванной?
«Странный вопрос», — удивленно подумала Ира, но вслух ответила:
— Да, господин.
— Вот и отлично. По дому можешь передвигаться свободно, тебе запрещено заходить только в подвал, в мою спальню, в мою лабораторию и в мой кабинет, если только я не дам тебе прямого распоряжения это сделать.
— А как я узнаю, какие из комнат — твоя лаборатория и твой кабинет, господин? — Иру до невозможности бесил этот «господин», но не выполнять прямой приказ мужчины не получалось.
— Хороший вопрос, — усмехнулся тот. — Ты умная девочка, Ирту, я в тебе не ошибся. Надеюсь, с тобой у меня не будет проблем. Ведь не будет?
— Нет, господин, — послушно подтвердила Ира, недоумевая, что означает это странное прозвище, таким образом имя «Ирина» на её памяти никто никогда не сокращал.
— Дом, включая лабораторию и кабинет, я покажу тебе завтра, а сейчас иди к себе. И не пугайся моего серту, если встретишь его в коридоре, он абсолютно безобиден.
И Ира пошла, хотя ей хотелось задать этому мутному типу еще очень и очень много вопросов. И самый главный из них был: что, черт побери, он с ней сделал, что она выполняет его команды, как послушная марионетка? В конце концов, она сильная и независимая женщина, сделавшая неплохую карьеру и в одиночку воспитавшая дочь, после того как её папаша, уехавший, едва Катьке исполнилось три месяца, вроде бы на заработки куда-то на Север, исчез в неизвестном направлении и за все эти годы не прислал ни копейки алиментов. Ире даже пришлось признавать его через суд умершим, чтобы выйти замуж за Володьку.
Со вторым мужем, Володькой, они, к сожалению, прожили меньше десяти лет, но это были очень хорошие, очень счастливые годы. Ира была уверена, что они бы и до сих пор жили с ним душа в душу, если бы не инфаркт, лишивший её любимого супруга вскоре после того, как ему исполнилось сорок два.
«Однако, у этой «марионеточности» есть несомненный плюс — я с первой попытки пришла туда, куда надо, — подумала Ира, открыв дверь в комнату, явно бывшую женской спальней, — еще бы сообразить, как здесь включается свет».