Через несколько минут, которые заняли мои размышления, я услышала, наконец, ответ на вопрос, который задала.
- Если вы откажетесь, моя дорогая, - поверенный усмехнулся и стал на мгновенье похож на хищную птицу, стервятника. – То все кредиторы вашего отца явятся в ваш дом в ближайшее время. Ещё ведь не всё имущество ушло с молотка? Например, ваш дом, или ваша земля вполне могут отойти им.
Вот и всё. Вот и сделали выбор за меня.
- Я договорилась с кредиторами, - постаралась ответить так, чтобы голос не дрожал. Мне нечего противопоставить ему. Нечего!
- А я тоже договорился. Вообще, не могу понять, почему мы тут так долго вас уговариваем. И дались вы Его Величеству! Да в столице любая бы сама заплатила, лишь бы выйти замуж за Дамьери или хотя бы стать его любовницей, а вы ещё и комедию ломаете! Хотите больше денег? Так Его Величество и так щедр.
- Я не в столице. – Ответила тихо, но надеясь, что меня услышали.
- Оно и видно, - хмыкнул один из гвардейцев.
- Так вы согласны? – Потерял терпение поверенный.
- Не бери в рот эту гадость, Адели! – Я забрала у сестры корочку плесневого хлеба, завалившуюся под кровать, и ответила. – Да я согласна.
Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что я пошла на эту жертву только ради тебя и не будешь корить себя всю жизнь.
Фердинанд
За без малого шесть дней, оставшихся до приезда навязанной жены, я должен был как-то привести свой дом в порядок. Хотя, на мой взгляд, здесь и так был порядок. Но с женщинами спорить – себе дороже. А моя экономка – госпожа Марли считала, что мой дом в столице неприспособлен для того, чтобы встретить женщину. Я не стал объяснять, что в особняке в столице моя жена пробудет недолго. Не хочу делать достоянием общественности то, что король навязал мне эту жену в своей обычной манере решать всё за других. Причём я думал, что эта чаша обойдёт меня стороной, но, видимо, просчитался.
Хотя слухи всё равно пойдут и один хуже другого. Меня не особо любили в народе. За что? Сложно сказать. Тех, кто удачливее и успешнее всегда не любят. Меня это не очень заботило. Вообще после казни отца и смерти брата, все проблемы казались мелкими и несущественными. А после смерти Вивьен… Стоп! Я кажется запретил себе думать об этом! Привычно ощутил печаль и лёгкую почти невесомую нежность, такую, какой была она, моя Вивьен.