– Свадьба была странная, словно поминки. Женщины в черных платьях, ни веселья на лицах… Ну, уверен я, что его убили. Может, отравление?
– Возможно. Но этого мы не узнаем никогда.
– Ничего больше придумать не могу…
– Придумать сложно, если бы не эта штуковина… – сказал Белкин и указал на корытце, какое используют хирурги. По стальному днищу звонко перекатывался сплюснутый шарик. Назначение его было столь же очевидным, как и невероятным. Из вежливости Родион все же спросил, что это такое.
– Пуля, – сказал Иван Петрович. – Очень мелкого калибра, кажется, три или четыре миллиметра в диаметре. Никогда не догадаетесь, где ее нашел.
Родион и пробовать не пытался.
– Положил я свежака на стол, вижу, что с одеждой возни много, разрезать да снимать, – приободрился Белкин. – Думаю, дай проверю, отчего из носа кровь пошла. Беру тонкие щипцы – и в носовую полость. Чувствую – стенки нет. Прохожу дальше, уже в лобную долю, и тут натыкаюсь на что-то твердое. Как вам известно, в мозгах ничего твердого нет, одни мысли. Потому нащупываю и аккуратно тяну. Засело плотно. Не выходит, пришлось дернуть, и вот – пожалуйста. Как вынул, тут уж эти прибежали с криками. Еле успел сохранить. Нашему приставу лишнее убийство ни к чему.
– Как же пуля попала в мозг? – слегка опешил Родион. – Не вдохнул же он ее?
– Разумеется, через нос. Причем ствол засунули прямо в ноздрю. Внутри – отчетливый пороховой след.
Вывод совершенно нереальный: в людном месте, при множестве свидетелей кто-то засовывает пистолет в нос жениху – пусть крохотный, но пистолет. А ведь в ноздрю еще попасть надо. При этом Вальсинов не сопротивляется и не зовет на помощь, а ждет, пока ствол не окажется в нужном положении: пуля должна войти под очень острым углом. После чего принимает выстрел и тихо гибнет. Никто ничего не слышит и не видит. Абсурд. Но пулька упрямо выставляла полированные бока.
– Хоть и маленькая, но при таком попадании достаточная. Жертве разорвало сосуды, как при внезапном апоплексическом ударе. В этом Штольц был прав. Он же череп не вскрывал. Да и никто из гражданских не проявил такой внимательности. Если бы труп к нам не доставили… То, что я обнаружил, – чистая случайность. Обычно никто не начинает осмотр с носа…
Родиону потребовалась минутная пауза, чтобы оценить ситуацию: не может открыть дело, но обязан найти преступника хотя бы для того, чтобы выиграть спор. А то, что дела нет, никто ведь не знает. Придется блефовать. Но для очистки совести спросил: