Хозяин заведения куда-то таинственным образом исчез, но народу
прибыло, и сильно. Тот, с кем я пришла сюда, сидел всё так же и в
той же позе, зато через стол от него какой-то человек опирался
ногой на сиденье стула и что-то втолковывал, активно жестикулируя.
И ещё пятеро стояли вокруг них. С мечами в ножнах.
–...за меня поручился, и если бы я знал, я бы сказал! – сбоку
мне показалось, что своим подвижным лицом говоривший удивительно
напоминает какого-то грызуна. Возможно крысу. – Поверь, это просто
ошибка.
Его собеседник молчал, но за прошедшее со вчерашнего дня время я
достаточно насмотрелась на него, чтобы понять, что именно это
молчание было очень и очень нехорошим.
Видимо это поняла не я одна, потому что "крысюк" выставил руки
ладонями вперёд:
– Это обычные риски в таком деле! Сам знаешь, что-то случится с
одним магом, и пятеро других тут же слетаются со всей округи и
начинают шнырять вокруг, обнюхивая каждый куст. А уж артефакты они
всегда учуют, особенно этот.
– Где он?
"Крысюк" оскалился в ответ на явную угрозу, прозвучавшую в этой
фразе.
– А это уже не моя печаль, Анхарет. Вы его упустили, и торговец
сейчас может быть где угодно. Впрочем… если ты меня сумеешь
заинтересовать достаточной суммой, то я могу вновь раскопать старые
связи…
Темноволосый медленно поднялся, и говоривший отскочил назад, а
остальные выхватили оружие.
– Не нарывайся, – без особого, впрочем, страха в голосе
посоветовал "крысюк". – Мне жаль твоих людей, но такова уж их
судьба. И пусть даже страж, но ты один и безоружен, а нас шестеро.
Разговор мы закончили.
Его собеседник ничего не ответил. Ну, то есть ничего не
сказал.
Шестое чувство, до сих пор не особенно меня оберегающее, в этот
раз всё же сделало усилие, и я вовремя успела зажмуриться. А потом
и зажать руками уши, чтобы не слышать грохот, крики и хруст, с
которым оружие входит в человеческое тело. Когда я наконец рискнула
открыть глаза, в первую очередь, чтобы как можно быстрее и тише
убраться отсюда, всё было кончено.
Ну или почти всё – "крысюк" распластался по полу, придавленный
коленом темноволосого и изо всех сил дёргался, пытаясь
освободиться. Молча, потому что рот его был плотно заткнут
полотенцем, тем самым, которое раньше я видела в руках у хозяина
постоялого двора.
Я не сразу разглядела детали, а когда увидела, то изо всех сил
руками зажала и свои губы, чтобы случайно не издать ни звука.
Кусочки, кадры, как будто сознание не могло, не давало мне собрать
вместе всю картину. Одно из тел, лежащее в углу, капающая с
перевёрнутого стола кровь, острый обломок ножки стула, торчащий из
чьей-то груди… И ладонь "крысюка", прочно пришпиленная к полу
ножом.